Лилит без особого энтузиазма отнеслась к этому своему новому положению. Но пути назад не было. И она нежно обняла Хейкуа за плечи. Лицо туземки засветилось от счастья.
— Поднимемся еще немного. Там растут цветы, исцеляющие ожоги.
— Это далеко? У меня уже начинают болеть ноги.
— Нет, совсем рядом. Недалеко от лавового потока, текущего из пасти горы.
— И они всегда растут именно там?
— Почти. Но если ты очень устала, отдохни здесь, а я схожу одна.
— Нет. Я тоже хочу посмотреть на них.
И они вновь стали карабкаться вверх по уступам застывшей лавы. Взобравшись на следующую террасу, обе остановились, чтобы перевести дыхание. И вдруг Хейкуа воскликнула:
— Вот они! Я вижу!
Она сорвалась с места и, не обращая внимания на острые камни, вонзавшиеся в ее босые ступни, побежала к краю плато. Почти у самого обрыва Хейкуа остановилась и опустилась на одно колено.
— Иди сюда! — крикнула она Лилит.
Лилит осторожно последовала за ней. Священный цветок оказался слабеньким стебельком со смешными розовыми листочками, откровенно напоминавшим обыкновенный сорняк. Единственно, что удивило Лилит, — это его способность расти на почти горячей почве среди окутывавших вершину вулкана серных испарений.
Хейкуа сорвала цветок под корень, осмотрела его со всех сторон и сказала:
— Я сделаю из него мазь. Ты будешь втирать ее много-много дней подряд. Море, солнце и священный цветок вылечат тебя не только от ожогов, но и вообще от всех болезней. Идем!
Когда они уже стояли на берегу моря, Лилит смущенно призналась:
— Хейкуа, я не умею плавать!
— Боишься воды?
— Нет.
— Это уже хорошо. Иисус Джон боялся воды. Потому и утонул. Сейчас я тебя научу плавать. И совсем скоро ты будешь чувствовать себя в воде лучше, чем мао.
— Мао? Кто это?
— Акула.
— Ну, в таком случае я должна научиться плавать быстрее ее!
Хейкуа рассмеялась, схватила Лилит за руку, и они побежали к морю.
Лилит оказалась способной ученицей. Прошло совсем немного времени, и океан действительно стал ее стихией. Ранним утром, когда солнце еще не палило так нещадно, Лилит вместе с Хейкуа уходили к далеким скалам, раздевались донага и кидались в прохладные воды лагуны. Как-то раз Хейкуа сказала:
— Если ты позовешь Рангахуа, он приплывет.
Она сложила ладони рупором, и над океаном разнеслось призывное:
— Ойе, ойе! Ран-га-а-ху-а-а!
Прошло несколько минут, и рядом с ними раздался всплеск. Потом из океана высунулась голова дельфина и взглянула на женщин умными глазами.
— Рангахуа! — радостно воскликнула Хейкуа. — Я знала, что ты приплывешь.
Она обняла дельфина за шею, и они помчались в открытое море.
— А теперь он покатает тебя! — вернувшись, крикнула она Лилит. — Иди к нам.
И вот уже Лилит плывет по лагуне на спине дельфина. Ей и страшно и весело. А Рангахуа осторожно шевелит хвостом, избегая резких движений.
На другое утро они вновь плавали втроем. И на третье… Рангахуа уже сам приплывал к берегу и ждал их прихода. Лилит настолько привыкла к дельфину, что скоро стала купаться с ним и без Хейкуа. Подчас они заплывали чуть ли не на полторы мили в открытый океан. Но страха уже не было. Лилит знала, что дельфин никогда не оставит ее в беде.
Главным же событием в жизни Лилит стало ее исцеление. Мазь, приготовленная Хейкуа из священного цветка, стерла с лица сначала рубцы, а потом и остальные следы ожогов. Еще через некоторое время кожа стала и вовсе чистой. Это было какое-то чудо!
Лилит понемногу привыкла к своему положению дочери вождя. Равно как и к тому, что ее называли Лили. И вообще, незаметно начала чувствовать себя туземкой. Она почти перестала стесняться, появляясь на людях в одной юбке, без блузки и лифчика.
Правда, близко к мужчинам все же подходить не решалась. Те же, хоть время от времени и бросали на Лилит-Лили плотоядные взгляды, старались держаться подальше: дочь вождя считалась неприкасаемой.
В Лилит произошла и еще одна, чисто психологическая перемена. К своему удивлению, она стала замечать, что все реже вспоминает родную Англию. Более того, не хочет никаких встреч с англичанами. Только один из них продолжал оставаться желанным. Данрейвен… Отважный Данрейвен… Тот самый, кого она страстно любила… И кто совсем не любил ее… свою законную жену…
Лилит казалось, что Хейкуа больше разбирается в сердечных делах, чем она. И однажды спросила у нее:
— Как ты думаешь, почему Данрейвен, которого я очень люблю, не любит меня?
— Не любит, — ответила Хейкуа, — потому что тебя с ним нет. Надо, чтобы он был здесь. Ты хочешь этого?
— Хочу.
— Тогда иди на берег моря и зови его. Он приплывет. Но вложи в свои слова всю любовь, на какую ты способна. Все сердце…
С тех пор, следуя совету Хейкуа, Лилит каждый вечер выходила на берег лагуны и громко звала Адама. Иногда она входила на несколько шагов в океан и принималась петь о безутешной любви и тоске по милому. Это ей тоже советовала Хейкуа.
Однажды, когда Лилит стояла по колено в воде, совсем рядом раздался всплеск и над поверхностью появилась голова Рангахуа. Он посмотрел на нее и, нырнув, уткнулся носом в колени. Лилит вдруг поняла, что Рангахуа приглашает ее плыть с ним. Нимало не колеблясь, она забралась к нему на спину и крепко обхватила руками. Сильный удар по воде хвостом, и они понеслись в открытый океан.
5
Живя жизнью полной приключений, Данрейвен насмотрелся и наслушался всякого. Но такое видел впервые.
— Что за черт?! — вслух выругался он, смотря в подзорную трубу.
Роберт Лачлан, капитан шхуны «Абердиин», недоуменно посмотрел на Адама.
— Это вы по поводу туземной деревушки на берегу? Чем она вам так не понравилась?
— При чем тут деревушка? Кто-то несется по волнам на спине дельфина!
— Я же говорил вам, что этот остров заколдован, — рассмеялся капитан, беря подзорную трубу из рук Данрейвена. — Рева Ра не похож ни на какой другой. До сих пор на нем все еще пожирают миссионеров. Говорят, это делает сам дьявол. Недаром же чуть ли не с каждым кораблем, по несчастью бросившим здесь якорь, происходят весьма странные вещи. Члены команды вдруг начинают поодиночке сходить с ума. Или на них нападает мор. Например, чума. Рассказывают, очень давно какой-то английский путешественник умыкнул у местного вождя дочь и увез ее в Лондон. Там она умерла в ужасающей бедности. И вот с тех пор покровительствующие Рева Ра духи мстят за нее европейцам. Одним словом, я не разрешу никому из моей команды здесь высаживаться. Тем более что корабль не сможет даже подойти близко: вдоль берега тянется риф, через который не проскочит и каноэ.
— А как же со мной? Ведь именно это цель моего путешествия.
— Что ж, попробуйте добраться вплавь, — усмехнулся капитан. — Глядишь, вам и подфартит с
