Дремлющий демон Декстера

И она искала того самого, правильного парня: чувственного, нежного и готового ждать. Разумеется, поиск был долгим. И нужен-то ей был этакий воображаемый мужчина, которому важнее поговорить или сходить в кино, чем заняться сексом — для этого она была просто не готова.

Я сказал «воображаемый»? Ну конечно. У реальных мужчин таких свойств нет. Большинство женщин, у кого за плечами двое детей и один развод, знает об этом отлично. Чтобы выучить сей бесценный урок, бедняжке Рите надо было выйти замуж слишком рано и слишком неудачно. И в качестве побочного продукта ее реанимации от ужасного замужества, вместо того чтобы осознать, что все мужики — звери, она нарисовала себе милый романтичный портрет совершенного джентльмена, готового бесконечно ждать, пока она, как нежный цветок, постепенно не раскроется.

Вот так. Серьезно. Допускаю, что такого мужчину и можно было найти в викторианской Англии с публичными домами на каждом углу, где в перерывах между цветистыми торжественными тирадами о любви он мог выпустить пар. Но, насколько я знаю, не сейчас, не в двадцать первом веке и не в Майами.

И все же я прекрасно имитирую все эти штуки. Нет, правда, мне на самом деле даже нравится. К сексуальным отношениям интерес у меня отсутствует. Мне нужна маскировка, а для этой цели Рита подходит идеально.

Как я уже сказал, она вполне презентабельна. Небольшого роста, изящная и дерзкая, стройная атлетическая фигура, светлые волосы и голубые глаза. Она фанат фитнеса, все свободное время проводит в беге, езде на велосипеде и тому подобное. На самом деле попотеть — одно из ее любимых занятий. Мне приходилось проезжать с ней на велосипеде весь Эверглейдс,[13] бегать по пять миль и даже тягать железо в тренажерном зале.

Но лучшее из всего — это ее двое детишек. Эстор восемь лет, Коди — пять, оба очень тихие ребята. А как же иначе? Дети, родители которых так часто пытались убить друг друга с помощью разных предметов обстановки, должны быть немного замкнутыми. Все дети, выросшие в зоне ужаса, такие. Но они могут воспитываться и вне этой зоны, в конце концов, посмотрите на меня. Ребенком я перенес массу безымянных и безвестных ужасов, и тем не менее вот он я: полезный гражданин, опора общества.

Может быть, этим частично и объясняется моя странная любовь к Коди и Эстор. Они мне правда нравятся, и сей факт кажется нелогичным. Мне прекрасно известно, что я собой представляю, я многое в себе понимаю. Однако одна из черт моего характера, которая действительно меня озадачивает, — это отношение к детям.

Я их люблю.

Они важны для меня. Небезразличны.

И я в самом деле не могу этого понять. Мне действительно наплевать, если вдруг все существа во Вселенной неожиданно испустят последний вздох, может быть, только за исключением меня самого и, наверное, Деборы. Остальные люди представляют для меня еще меньший интерес, чем садовая мебель. Как красиво говорят психиатры, у меня «напрочь отсутствует чувство реальности по отношению к другим». И истина сия меня как-то совсем не тяготит.

Но дети… дети — это другое.

Я «встречаюсь» с Ритой уже почти полтора года, и за это время я постепенно завоевал расположение Эстор и Коди. Я всегда веду себя спокойно. Не причиняю им никаких неприятностей. Помню их дни рождения, дни, когда надо подписывать дневники, праздники. Я прихожу к ним домой, и они уверены, что с ними ничего не случится. Мне можно верить.

Звучит иронично. Хотя так оно и есть.

Я — единственный мужчина, которому они могут верить. Рита думает, что это часть процесса продолжительного и постепенного ухаживания. Докажи ей, что дети любят тебя, и кто знает?.. Но на самом деле они значат для меня намного больше, чем она сама. Надеюсь, что еще не поздно: я бы не хотел видеть, что они растут похожими на меня.

Дверь открыла Эстор. Свисающая до колен футболка с надписью «Озорники» ей явно велика. Рыжие волосы убраны в два поросячьих хвостика, а на спокойном детском лице — вообще никакого выражения.

— Привет, Декстер, — так же без эмоций произнесла она. Два слова для нее — уже длинный разговор.

— Добрый вечер, прекрасная юная леди, — сказал я голосом лорда Маунтбаттена. — Позвольте заметить, что вы прекрасно выглядите сегодня вечером.

— О'кей, — ответила она, придерживая дверь. — Он здесь, — на этот раз через плечо — в темноту комнаты.

Я зашел внутрь. Коди стоял прямо у нее за спиной, как будто страхуя — на всякий случай.

— Коди, — сказал я и протянул ему упаковку вафель «Некко».

Он принял ее, не отводя от меня глаз, рука со сладостями просто упала, Коди даже не взглянул на них. Он откроет упаковку только после того, как я уйду, поделит пополам с сестрой.

— Декстер? — крикнула Рита из соседней комнаты.

— Я. Ты когда-нибудь научишь детей манерам?

— Нет, — тихо ответил Коди.

Шутка. Я уставился на него. Что дальше? Может быть, в один прекрасный день он запоет? Будет танцевать чечетку на улице? Обратится в Демократический национальный конвент?

Поправляя серьгу в виде обруча, влетела Рита. Вид у нее довольно провоцирующий. Практически невесомое светло-голубое шелковое платье до середины бедра и, конечно, ее лучшие кроссовки. Я раньше никогда не встречал, да и не слышал вовсе, чтобы женщина надевала на свидание удобную обувь. Очаровательное создание.

— Привет, красавчик! — крикнула Рита. — Я сейчас поговорю с няней, и мы уходим.

Она пошла в кухню, откуда было слышно, как она инструктирует соседскую девушку, которая время от времени оставалась с детьми. Время сна. Домашняя работа. Телевизор — что можно, что нельзя. Номер сотового. Номер службы спасения. Что делать при случайном отравлении или обезглавливании.

Коди и Эстор все еще смотрели на меня.

— Вы идете в кино? — спросила Эстор. Я кивнул.

— Если только найдем такой фильм, чтобы не стошнило.

— Фу, — сказала она и скорчила такую кислую гримаску, что я понял: попал в точку.

— Тебя тошнит в кино? Это уже Коди.

— Коди, — укоризненно произнесла Эстор.

— Правда тошнит? — настаивал он.

— Нет, — ответил я. — Но иногда хотелось бы.

— Пошли, — сказала Рита, чмокнув каждого в щечку. — Слушайтесь Алису. В девять часов — в постель.

— Ты вернешься? — спросил Коди.

— Коди!.. Конечно, вернусь, — ответила Рита.

— Я имею в виду Декстера.

— Ты уже будешь спать. Но я помашу тебе, ладно? — пообещал я.

— Я не буду спать, — хмуро ответил он.

— Тогда я останусь, и мы поиграем в карты.

— Правда?

— Чтоб мне провалиться. В покер с крупными ставками. Победителю достаются все лошади.

— Декстер! — Рита слегка раздражена, но продолжает улыбаться. — Ты будешь спать, Коди. Все, спокойной ночи, дети. Ведите себя хорошо.

Она берет меня под руку, и мы выходим.

— Слушай, — мурлычет она, — да ты просто приручил эту парочку.

Фильм оказался так себе. Не то чтобы меня действительно тошнило, но я практически забыл, о чем он, как только мы остановились, чтобы выпить в небольшом заведении на Саут-Бич. Идея Риты. Несмотря на то, что большую часть жизни она провела в Майами, Саут-Бич ей казался верхом гламура. Может, из-за обилия народа на роликовых коньках? Или она считает, что любое место с таким количеством народа с плохими манерами должно быть гламурным?