эксклюзивных секс-совокуплений.
Почему-то слова Тедры вызвали смех воина.
— Да, у нас есть такие союзы. Но ты связана как пленница, а пленным редко предлагают такое.
Так может, это и есть причина, по которой он не нарушил ради нее второго правила? Может, он просто не хотел, чтобы его беспокоили подобного рода предложениями, которые заставили бы его объяснять всем и каждому ее истинный статус?
— Почему бы тебе не объяснить мне все сразу вместо того, чтоб тянуть кота за хвост? Столь тонкие различия между вашими женщинами сводят меня с ума, особенно разница между заказанной женщиной и пленницей, которая, похоже, состоит только в проклятой веревке на руках.
— Заказанная женщина — это женщина без покровителя. Если ей предлагается покровительство, то она становится свободной женщиной и восстанавливается во всех своих правах. Пленница же насильно забирается у своего покровителя, и ее статус временный.
— Почему?
— Это же очевидно, женщина! Если женщина достаточно желанна, то ее бывший покровитель обязательно найдет способ вернуть ее: он либо похитит, либо купит свою женщину у нового хозяина. Вот почему воин десять раз подумает, прежде чем предложить союз женщине, которую в будущем у него могут украсть и которую он должен будет, в свою очередь, красть у ее похитителя, если она еще будет нужна ему, и так до бесконечности год за годом.
— Ты хочешь сказать, что вы, сильные и могучие воины, жонглируете бедными женщинами, как мячиками, вместо того, чтобы разрешить свои проблемы с помощью мечей?
— Из-за женщин не дерутся, керима.
— Ах, прости! Я и забыла, как мы незначительны!
— У воинов и без того хватает поводов для драки, чтобы еще…
— Забудь, Чаллен! — холодно перебила Тедра, при этом недоумевая, почему ее так расстроили слова воина. — Никакие объяснения не смогут изменить ситуацию Даже у нас на Кистране, где считается нормой менять партнеров по сексу каждый день, мужчины иной раз дерутся из-за женщин, а случается, что и женщины дерутся из-за мужчин. Подобные поединки не имеют смертельного исхода — это шло бы вразрез с законом о ценности жизни. По конфликты улаживаются. Так что вас можно поздравить с тем, что вы успешно преодолели такую сильную эмоцию, как ревность. Думаю, к моим поздравлениям могли бы присоединиться и другие цивилизации.
Если Тедра рассчитывала на возражения, то ее ждало разочарование. Воин не сказал больше ни слова, она тоже, потрясенная столь необычным открытием. Теперь она могла смело заключить, что варвары лишены многих сильных отрицательных эмоций, которым подвержены гуманоиды: гнева, ревности, разочарования, раздражения… И коль так, возможно, они обделены также некоторыми положительными переживаниями, например, любовью? А вдруг у них есть только животные инстинкты — самосохранения, продолжения рода — и все? Однако варвары, безусловно, обладают чувством юмора, а это — чисто человеческая эмоция. Тедра ухватилась за эту мысль.
Глава 19
Тедра несколько воспряла духом, когда они завернули на улицу, в конце которой виднелся вход в белый замок. Его окружали высокие стены такого же белого камня. Большие арочные ворота были открыты. Такую возможность нельзя упускать, ибо кто знает, когда подвернется следующая?
— Почему бы нам не остановиться здесь и не засвидетельствовать свое почтение вашему шодану, Чаллен? А уж потом ты отвезешь меня к себе домой. Мне в самом деле очень хотелось бы повидать его.
— Зачем?
Его вопрос был чистой формальностью — он прекрасно знал ответ. Поэтому Тедра просто заверила:
— Обещаю, что не скажу ни слова ни о моем происхождении, ни о торговых делах, ни о взаимовыгодных контрактах. Я просто хочу увидеть его.
— Твое обещание такое же крепкое, как твоя клятва?
— Можешь положиться! — с негодованием отозвалась Тедра, раздраженная тем, что варвар опять подвергал сомнению ее честность. — Я даже поклянусь стать моделью капистранской женщины, в точности исполняющей все приказы воина.
— За одно это я удовлетворю твою просьбу.
— Вот и чудненько!
Видимо, Чаллена тоже что-то обрадовало, так как он тихонько посмеивался, въезжая в ворота. Тедра быстро забыла про него, захваченная открывшимся видом на широкий двор, окружавший замок, и на сам замок, оказавшийся так близко от нее. Сооружение действительно представляло собой комплекс различных по форме и размеру помещений, поставленных одно на другое в виде пирамиды. Квадратные и круговые башенки разделяли эти помещения, либо примыкали к ним сбоку. Кое-где между секциями было просто открытое пространство верхних двориков. Строение венчала центральная башня с конической крышей.
Спереди к замку примыкало длинное прямоугольное здание с зубчатой крышей, входом обращенное к воротам. По всему его фасаду тянулись шесть широких ступеней, так что подняться по ним можно было с любой точки. Но вели ступени лишь к одной двустворчатой двери, сделанной, если Тедра не ошибалась, из стали торено.
Возможно, имелись и другие входы, но Тедра сейчас их не видела. Двери были закрыты, по бокам стояли на страже два воина. Чаллен спешился прямо перед входом, при этом все остальные сворачивали на задний двор. Они ехали кто на хатаарах, а кто в повозках, груженных товарами и запряженных большими животными.
На переднем дворе был огороженный крытый загон, где стояло не меньше дюжины распряженных хатааров. Они, нагнув головы, что-то ели из больших корыт. Тут она увидела невысокого человечка, который торопливо шел к ним от загона. Но вблизи он вовсе не выглядел маленьким, а лишь казался таким в сравнении с огромными воинами. Костюм его состоял из тонких брак и рубашки белого цвета. Одежда была, наверное, легкой и удобной, но ничем больше не примечательной.
Не было сомнений, что человечек — представитель класса прислуги из Дараши, о котором говорил Чаллен. Этот слуга, очевидно, работал в конюшне, так как, подойдя, взял за поводья их хатаара, но в манерах дарашийца не чувствовалось услужливости раба. Он молча кивнул Чаллену и улыбнулся, не удостоив полуобнаженную Тедру даже взглядом.
Ей показалось это настолько необычным, что она спросила у Чаллена:
— Он что, не интересуется женщинами?
— Он интересуется только дарашийскими женщинами, — просто ответил воин. — Все остальные запретны для него.
— Он даже не потрудился взглянуть! Наверное, это разумно с его стороны. Но скажи: запрет двусторонний, то есть дарашийские женщины также запретны для воинов?
— Нет, — сказал Чаллен с усмешкой.
— Понятно, — с отвращением проговорила Тедра, затем, проводив человечка взглядом до самой конюшни, спросила: — Скажи мне, Чаллен, ты ведь и без моей просьбы приехал бы сюда по своим делам, не так ли? Отметиться о прибытии или что-то еще?
— Да, мне здесь необходимо быть.
— Почему же ты не сказал мне?
— Мне показалось, что тебе понравилось торговаться со мной, керима.
— Подлец и подонок, — пробормотала Тедра, получив в ответ еще одну усмешку.
Варвар взял ее под локоть и повел по ступенькам. Оба часовых даже не пошевельнулись, чтобы открыть им двери, но в этом не было необходимости. Одна из створок открылась изнутри при их приближении. Вероятно, оба воина узнали Чаллена, так как не стали спрашивать его о цели визита. Они, так же как слуга, молча с улыбкой кивнули ему. Правда, в отличие от слуги, стражники не спускали глаз с Тедры, пока она с Чалленом под руку проходила в дверь. Это было больше похоже на норму. Однако все мысли вылетели у Тедры из головы, когда она увидела внутреннее убранство замка. Замка, черт возьми? Может,
