Действительно, консоль загорелась, и на ней появилось изображение консольного поста корабля. В комнату ворвался голос Марты:
— Скажи мне, почему я не могу вышвырнуть его отсюда куда-нибудь в компанию диких фембаев?
Шанель не возражала, чтобы Фалон ушел, но не хотела, чтобы он ушел из жизни вообще. Мысль об этом ее потрясла.
— Потому что… потому что… потому что потому! — было все, что она смогла на это ответить.
— Нельзя ли услышать от тебя что-либо более вразумительное? — сухо спросила Марта.
— Не можешь ли ты просто забыть об этом? Фалон сейчас уйдет…
— Ты чертовски верно сказала. Именно сейчас, и прямо сейчас.
— Нет! — крикнула Шанель, со страхом озираясь вокруг. Но транспортировка происходила мгновенно. Фалона здесь уже не было. — Куда ты его отправила, Марта?
— Успокойся, детка, — сказала Марта своим обычным голосом. — Он вновь в своей комнате, где мне и надо было держать его, чтобы не нарушать твой сон. Надеюсь, он не подумает, что я не сдержала свое обещание?
Шанель с бешенством поглядела на консоль. Только что пережитый страх перешел в гнев.
— Ты не должна была играть в игру «Я непреклоннее всех»! Ты вполне могла оставить его в покое. Будь ты проклята, на этот раз я контролировала ситуацию. Зачем тебе понадобилось его транспортировать?
Если бы Марта могла равнодушно пожать плечами, она бы это сделала.
— Я просто выполняла свои обязанности. С Мок II было бесполезно спорить, и Шанель направила свой гнев в другую сторону.
— А ты почему все время просидел без дела, Корт? Разве я не требовала, чтобы он ушел? Разве ты не мог сделать хотя бы попытку помочь ему уйти?
— Ты сказала это в гневе, а когда злость прошла, ты больше не говорила, чтобы он ушел. Он к тебе даже не прикасался, лишь однажды, когда хотел успокоить твою боль. Ты сама к нему прикасалась.
— С каких это пор ты стал обдумывать ситуацию, прежде чем действовать? — уже спокойнее проворчала Шанель.
— Марта объяснила мне, что, когда у женщины все обрывается внутри, «нет» не всегда означает «нет». В ее истинных чувствах часто очень сложно разобраться.
— Марта!
— Ну да, он ведь задавал так много вопросов, а что я должна была ему отвечать? Что ты терпеть не можешь этого парня, в то время как каждый раз прямо-таки трепещешь от одного его вида? Кроме того, на самом деле ты не хочешь, чтобы Корт с ним связывался. Гордость твоего Фалона может этого не вынести. Гораздо лучше, если ему будет противостоять что-то, против чего он не в состоянии бороться.
Шанель была вне себя от этого великолепного подтверждения безумия Марты.
— Я собираюсь в постель. Мне даже не хочется и думать о том, каким разозленным будет этот воин в нашу следующую встречу. Я также не стану больше говорить о том, насколько полезными вы оба оказались. Наверно, было бы лучше, если бы вы вернули Фалона в его комнату до того, как я проснулась. Теперь же у меня появилась еще одна причина для беспокойства.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я никогда не ошибаюсь?
Это замечание окончательно добило Шанель.
Как только Тедра на следующее утро появилась в своей гардеробной, вспыхнул терминал главного процессора Марты.
— Для твоего возраста просто безобразие, что ты так много времени проводишь в постели, — проворчал ее голос. — Неужели тебе никогда не надоедает так долго разделять секс с одним и тем же мужчиной?
— Ай-яй-яй! — усмехнулась Тедра, зайдя в солнечную ванну и проведя там три секунды, необходимые для того, чтобы стать чистой. — Когда ты так набрасываешься на меня, старушка, значит, тебе что-то не нравится, и обычно это твой же собственный поступок. Что случилось на этот раз?
— Мое недовольство вполне законно, тем более что я над этим долго думала, дожидаясь тебя полночи и потом еще утром. Лишний час, который ты провела с большим парнем, совершенно измочалил мои нервы. Удивительно, как я удержалась и не прервала эту маленькую забаву.
— У тебя нет нервов, а в последний раз, когда ты прервала Чаллена против его желания, тебя потеснил Брок. Тебе это так не понравилось, что ты изменила свои манеры. Кроме того, что я могу сделать, если мой варвар так меня любит, что не может держать руки от меня подальше?
— Тебе самой это слишком нравится. Глаза Тедры округлились, но затем она рассмеялась.
— У нас сегодня утром замыкание в цепи что ли? Ты наконец перестанешь ходить вокруг да около и скажешь, что тебя действительно беспокоит? — Тут она остановилась, не успев скользнуть в свежее чаури. — Постой, ты ведь провела ночь с Шани. Что ты натворила, Марта?
— Что ты имеешь в виду под словом «натворила»? — возмутилась Марта. — Я оценивала обстановку и действовала согласно твоим пожеланиям. Но когда нужно было выбирать, мне пришлось гадать, какое решение лучше, разумеется, в заданных тобой рамках.
— Мне это не очень нравится. Что это за решение, которое не вызывает у тебя восторга?
— Посмотри сама.
С чувством беспокойства Тедра села перед видеопортом компьютера, чтобы посмотреть, что случилось прошедшей ночью с ее дочерью. Это была запись с объектива Марты, частично дополненная следящей системой корабля, когда объекты не были непосредственно в поле зрения компьютера. Действие можно было проследить во всех подробностях, начиная с того момента, как Фалон вошел в комнату, и кончая сценой, когда Шани в бешенстве колотила свою подушку перед тем, как вновь провалиться в беспокойный сон.
— Я никогда не видела, чтобы она так сердилась на кого-то или кого-нибудь так защищала, — недовольно сказала Тедра, просмотрев все.
— С сексуальными чувствами не так легко справиться, когда испытываешь их впервые. Ты это помнишь или придется долго вспоминать?
Тедра скривилась.
— Очень остроумно! Однако я вижу, что ты, как всегда, права, Марта. Она все еще хочет его. Это написано у нее на лице даже тогда, когда она его отвергает.
— Верно, но она все-таки сказала «нет». Она всерьез уверена, что не может быть счастлива с воином, поэтому, по крайней мере сейчас, из этой ситуации нет выхода. Тем не менее я смогла этой ночью держать рот на замке и дать этому воину возможность избавить твою дочь от одного из ее страхов.
Тедра не стала уточнять, от какого именно.
— Ты думаешь, он смог бы?
— Он был полон решимости. Конечно, другой вопрос, как он справился бы со своими чувствами. Один раз у него не получилось, и логика говорит, что у него было все-таки недостаточно времени для того, чтобы научиться управлять теми чувствами, которые Шани у него вызывает. Но он пытался. Ты сама видела, что он даже не касался ее, хотя прямо-таки излучал эмоции. Думаю, если бы я находилась от него так близко, как Шани, у меня расплавились бы все схемы.
— Я не это хотела услышать, Марта, — проворчала Тедра.
— Если кто-то имеет такой заряд эмоций, он неизбежно должен при этом испытывать то же чувство, которое так дорого Шани. Никто меня не убедит, что в Ша-Казне найдется хоть один мужчина, который по уши не влюбится в твою дочь, если получит такую возможность.
Тедра была склонна согласиться. Она всегда утверждала, что воины способны любить. Нужно было только найти способ заставить их признаться в этом чувстве, считающемся недостойным воина. Однако ба- харанцы в отличие от воинов Кап-ис-Тра не скрывают чувств. Несомненно, Марта права, значит…
— Это не единственное возражение Шани против воина, Марта. Как насчет ее неразумного страха перед наказанием?
— Она боится наказания, принятого в Кап-ис-Тра.
— И возмущается теми, которые приняты на Ба-Хар-ане. Ты же знаешь, как она реагирует на боль.
— Подожди, куколка. Ты говоришь о детском наказании. Разве от него может быть по-настоящему
