Чарльз изрядно устал, нога его побаливала, но, даже обладая вспыльчивым характером, он никогда не терял выдержки, имея дело с дочерью. Во всяком случае, сейчас он не стал выказывать свой гнев.
— Касси, что этот человек делает в твоей спальне? Мельком взглянув на Ангела, Касси заметила, что тот готов пустить в ход оружие, но это не слишком ее беспокоило, так как она всецело была занята мыслями о том, как все происходящее видится отцу — дочь, лежащая в постели, едва прикрыта одеялом, а ее ночная сорочка брошена на пол. Что касается Ангела, то его одежда была в полнейшем беспорядке: черная рубашка кое-как заправлена в штаны, но не застегнута, к тому же он так и не успел надеть сапоги. Не так-то просто объяснить все происходящее отцу, думала Касси, заливаясь румянцем.
— Совсем не то, что ты думаешь, папа. Ну, может быть, и то, но… мы муж и жена… по крайней мере в данный момент… О Господи, за это время столько всего произошло!
— По-видимому, — кивнул Чарльз. И тотчас же спросил:
— Жена? Черт побери, неужели я отсутствовал так долго? И ты не могла меня дождаться?
— Я пыталась втолковать это Маккейли-старшему, но он не захотел ничего слушать. Чарльз посмотрел на Ангела:
— Так вы тоже из этой семейки?
— Нет, сэр. Меня зовут Ангел.
— Ангел — чего?
— Просто Ангел.
— Так что ты теперь миссис Ангел, Касси?
— Думаю, да, либо… — Внезапно побледнев, она повернулась к Ангелу. — Они могли воспользоваться фамилией Браун. Ты видел, какая фамилия вписана в свидетельство о браке?
— При стольких свидетелях фамилия уже не имеет никакого значения. Все было совершенно законно, что бы ты ни говорила.
Чарльз переводил взгляд с дочери на Ангела, наконец пристально посмотрел на Касси:
— Но если его зовут Ангел, то какое отношение имеет ко всему этому Маккейли-старший?
— Наш брак — его идея, — объяснила Касси. — Если честно, он… заставил нас обвенчаться под дулом револьвера. — Она тяжко вздохнула. — Следовало бы рассказать тебе все по порядку, папа. Может, ты спустишься вниз? Я, как только оденусь, присоединюсь к тебе.
Чарльз какое-то время молчал. Потом в упор посмотрел на Ангела:
— Вы идете?
Снова воцарилось тягостное молчание. Ангел, рассудив наконец, что будет хуже, если он откажется, решил воспользоваться шансом, который отец Касси пока еще предоставлял «мужу».
— Да, через минуту, — кивнул он. Чарльз чуть помедлил, потом вышел из комнаты. Ангел тут же перевел взгляд на Касси, и они несколько мгновении смотрели друг другу прямо в глаза, прекрасно понимая, что время, отпущенное им, истекло. Наконец она отвела взгляд и сказала:
— Ему это тоже придется не по вкусу, но он ничего не сможет поделать. Да и не захочет. Отец не склонен к насилию. Если бы про это узнала моя мать, она бы отправилась прямиком к Маккейли-старшему и изрубила бы его на мелкие кусочки, но папа вряд ли так поступит.
Ангел принял ее слова к сведению. Она знала своих родителей лучше, чем он.
— Погоди заполнять бумаги для развода, Касси, пока не придешь к какому-нибудь определенному решению.
Он сказал это так, словно не видел только что ее отца. Они просто продолжили обсуждение той самой проблемы, о которой говорили до появления Чарльза Стюарта.
— Я ничего не стану предпринимать, пока не вернусь домой, — заверила Ангела Касси.
— Но ты дашь мне знать?
— Когда получишь все документы о разводе, тогда и узнаешь, — сказала она, глядя в сторону.
— Что ж, откровенный ответ. Она снова посмотрела на него, посмотрела как-то странно, без всякого выражения.
— Ты… ты уезжаешь прямо сейчас? Он не заметил, как дрогнул ее голос, потому что уже поворачивался к двери.
— Мне надо сделать кое-что до того, как я отсюда уеду. Я загляну к тебе сегодня вечером.
Дверь за ним закрылась, и Касси вздохнула с облегчением. Еще несколько часов. Вполне достаточно, чтобы серьезно все обдумать, чтобы поглубже закопать свою гордыню и попросить его остаться.
Глава 25
Было уже довольно поздно — самое время ложиться спать, но Касси, похоже, не собиралась покидать гостиную. Днем она не видела Ангела, но он предупредил ее, что заглянет вечером, и она не собиралась ложиться спать, не повидав его.
Отец сидел рядом с ней, храня молчание. Она подробно рассказала о произошедших в его отсутствие событиях. Слушая ее, он приходил то в ужас, то в восторг, услышав же про визит Маккейли-старшего, рассвирепел. Дослушав рассказ дочери до конца, отец сказал, что ей вовсе не следует уезжать и что он возьмет на себя переговоры с Маккейли и с Кэтлинами, если это потребуется. Разумеется, Касси возражала. Она уже и так доставила отцу кучу неприятностей.
По счастью, услышав, что они формально муж и жена, мистер Стюарт не стал спрашивать Касси о том, что делал Ангел утром в ее спальне. Но она понимала, почему отец сидит сейчас рядом с ней. Пусть он и не сказал об этом ни слова, но он, конечно же, не собирался оставлять ее наедине с Ангелом, как бы она этого ни желала. Утром у отца был очень усталый вид — он, долго скакал верхом, обогнал своих людей, которые должны были появиться только на следующий день вместе с его новым быком. Но после обеда Чарльз хорошо выспался, так что теперь усталость не могла помешать ему охранять дочь.
Касси вздрогнула, услышав, как открылась и снова закрылась входная дверь. Ей придется просить отца, что' бы он позволил ей поговорить с Ангелом несколько минут наедине. Он скорее всего откажет ей в этой просьбе, но она тем не менее попросит. Но на пороге светлой и уютной гостиной появился вовсе не Ангел. Еще более усталая и измотанная, чем Чарльз нынешним утром, в комнату вошла Катарина Стюарт.
— Я попала все-таки в Техас или этот чертов ветер занес меня обратно в Вайоминг?
Конечно, Катарина имела в виду этот дом, в котором ей ранее не приходилось бывать, а также то обстоятельство, что он очень похож на дом в их поместье «Ленивые С». Ответа она не получила. Касси на время лишилась дара речи; Чарльз же в любом случае не ответил бы ей, он молча разглядывал свою супругу, ибо в данный момент на большее был не способен.
Катарина тоже не могла отвести глаз от Чарльза. Они не виделись десять лет, и сейчас оба рассматривали друг друга с откровенным любопытством, очевидно отыскивая отметины времени.
Так они и стояли, уставившись друг на друга. Касси же наконец обрела способность говорить.
— Мама, что ты здесь делаешь?
— Ты шутишь? — вопросом на вопрос ответила Катарина, приближаясь к дочери, чтобы обнять ее. — Ты ведь сама, можно сказать, заставила меня приехать.
— Да нет же, не может быть! — возразила Касси, пытаясь вспомнить, что она написала в последнем письме матери. — Я разве просила тебя приехать?
— Да, но таким образом, чтобы я не приняла твоего приглашения. Правда, ты забыла, что я знаю тебя гораздо лучше, чем кто бы то ни было, девочка. И я не собиралась сидеть и ждать, пока ты вернешься, чтобы выяснить, почему ты не хочешь видеть меня здесь.
Касси внутренне напряглась. Такие сложные ходы были совершенно недоступны ее пониманию. Но ей следовало сообразить: нечто подобное может произойти — ведь мама не написала ей ответное письмо и даже не отправила телеграмму. Касси надеялась, что это означает лишь одно: ее мать не приедет, но надо было лучше знать Катарину Стюарт. И тут она поняла, что существует еще одна опасность…
— Ты… э… не привела с собой целую армию, надеюсь? — спросила Касси.
— Всего несколько человек.
— Несколько — это сколько?
— Пятнадцать, — сказала Катарина, приближаясь к огню. Она сняла шляпу и, бросив взгляд на Чарльза, хлопнула ею по своей юбке для верховой езды; взметнулось облачко пыли, осевшее на дорогой восточный ковер, лежавший на полу.
— Я пока оставила их в городе.
