– Вы, шотландцы, такие вспыльчивые. Впрочем, думаю, на вашем месте я вел бы себя так же. – Услышав раздраженное ворчание Джеймса, Киннисон улыбнулся: – Позвольте объяснить вам, почему я так беспокоюсь о девушке, Уэсткотт. Видите ли, я очень хорошо знал ее отца. Я уважал Джонатана Сен-Клера. Он был хорошим человеком – одним из тех честолюбивых американцев французского происхождения, который оказался достаточно умен, чтобы разумно использовать свое наследство. Он сотрудничал как с креолами – особенно с теми, которые жили обособленными кланами, – так и с американцами и заработал крупную сумму денег. Но он не был скуп. Сен-Клер купил мне мой первый корабль, и я никогда не забуду этого. Я многим обязан ему и его дочери тоже.
Наконец успокоившись, Джеймс подвинул к себе кружку с элем. Она оставила мокрый след на столе, и он, проведя по столу рукой, отер ладонь о рукав, а затем посмотрел на Гарта Киннисона и еле заметно улыбнулся:
– Я знаю, что такое долг чести. Это многое объясняет. – Он коротко рассмеялся. – На протяжении столетий именно долг помогал шотландцам выжить, но и погибло из-за него немало народа.
Возникла напряженная пауза, и Гарт беспокойно заерзал на стуле.
– Саммер не любит меня. Не так, как вас. Возможно, все дело в воспоминаниях, но и только.
Джеймс стиснул зубы.
– Черт возьми, я не нуждаюсь в том, чтобы вы говорили мне это.
– Да, действительно...
Джеймс, нахмурившись, уставился в кружку с элем.
– Если вы так печетесь о безопасности Саммер, почему тогда вы решили отправить ее назад, в Новый Орлеан?
– А что еще мне было делать? Мне нужно было отплывать во Францию, и я не мог взять девушку с собой. Кроме того, я заплатил людям, которые обязались присматривать за ней. Шрайвер не смог бы причинить ей вреда, если бы она оставалась там, где ей следовало оставаться. – Гарт хмыкнул. – Но конечно, Саммер всегда поступала по-своему. Иногда это доставляет немало хлопот, но я не могу не восхищаться ею.
– Да уж. – Джеймс, не выдержав, вздохнул. – Думаю, нам стоит выпить хорошего виски вместо этого. Или для вас слишком рано, чтобы пить мужской напиток, американец?
Насмешливый вопрос виконта Гарт встретил широкой улыбкой.
– Сегодня не слишком рано. Нам предстоит обсудить, как обеспечить безопасность нашей мятежной красавицы, а для этого потребуется немало виски.
Саммер нетерпеливо ждала, а когда ожидание стало нестерпимым, позвала Летти и сообщила, что они отправляются в Дункельд.
– В Дункельд, ваше сиятельство? – Служанка беспокойно переминалась с ноги на ногу. – Не думаю, что вашему мужу это понравится.
– Не важно, понравится или нет. Я хочу поехать туда и пресечь его глупости. Конюх все еще благоволит к тебе?
Щеки Летти вспыхнули румянцем, и она кивнула.
– Хорошо. Мне нужны две оседланные лошади – для меня и для тебя. Только не говори, что не умеешь скакать верхом, – ты должна поехать со мной. Беги в конюшню и смотри, чтобы тебя никто не заметил, – не хочу, чтобы мне помешали.
– Слушаюсь, ваше сиятельство, – еле слышно пролепетала Летти.
Саммер принялась одеваться, кипя от гнева. Она злилась на Джеймса за то, что он поехал драться с Гартом, и в то же время умирала от страха за него. Гарт слыл великолепным фехтовальщиком, и Саммер не знала, сможет ли ее муж противостоять его искусству. Да, он с легкостью победил джентльмена в переулке Сент-Джайлз в Лондоне, но сможет ли он превзойти настоящего мастера?
Глупый, самоуверенный, высокомерный, агрессивный шотландец!
В душе Саммер клокотал гнев, однако страх за мужа был еще сильнее. Саммер буквально разрывалась между этими двумя ощущениями.
Одевшись в амазонку с облегающим лифом, она ждала, охваченная нервной дрожью. Что скажет Джеймс, когда она приедет в Дункельд? И что она скажет ему? Ладно, там будет видно. Главное – не опоздать.
Летти вывела ее из дома через черный ход, но Саммер все же угораздило столкнуться с графом в дверях, ведущих на задний двор. Ее сердце подпрыгнуло и замерло на мгновение, когда граф остановился и с любопытством посмотрел на невестку. Шотландец улыбнулся, когда девушка судорожно вцепилась в полы плаща и с вызовом вздернула подбородок. Никто не сможет ее остановить!
С неба сыпался мелкий дождь. Несколько минут, показавшихся вечностью, граф оценивающе смотрел на Саммер из-под полуприкрытых век, и ей на мгновение показалось, что взгляд шотландца проник в самую ее душу. Потом граф кивнул и вошел в дом, так и не произнеся ни слова. Саммер стояла с минуту оглушенная, не в силах пошевелиться.
Придя в себя, она бросила взгляд на бледное лицо Летти и скомандовала:
– А теперь идем. Быстрее!
Сев на лошадей, отважные всадницы направились к деревне по влажной дороге, петляющей меж поросших лесом гор. Из-под копыт лошадей во все стороны разлетались комья грязи. Река Бран несла свои воды по долине Тей, змеей просачиваясь сквозь теснины и превращаясь в широкую ленту на равнине. Она шумно бурлила и пенилась, сражаясь с черными валунами, преградившими ей дорогу под каменным мостом.
Лошадиные копыта прогрохотали по мосту. Внизу в окаймлении высоких холмов лежал Дункельд. Вдоль улицы тянулись маленькие аккуратные домики, а наверху, на покатом берегу реки, возвышалась церковь, о
