улыбнулся, когда та сжалась под его взглядом.
– Конечно, там, где не смог отыскать ее ты, Эпсон. – Джеймс пожал плечами, когда молодой человек повернулся к нему. – Она моя родственница. Сестра.
Саммер вздрогнула. Сестра? Он что, с ума сошел? А как он собирался объяснить тот факт, что его рука весьма чувственно лежала на шее его так называемой сестры? И кто такой Уэсткотт?
– Твоя сестра? – с оттенком злорадства переспросил Эпсон. – Как необычно, Уэсткотт. Я не предполагал, что ты так... близок... со своей семьей.
– Действительно близок, но не так, как ты думаешь.
В его ответе послышалось скрытое предостережение, которое Саммер сразу распознала. Сильная рука начала неторопливо ласкать ее шею, и она напряглась.
Теперь она была совершенно уверена, что Джеймс сошел с ума, и поняла по обескураженному лицу Эпсона, что тот думает так же. Ее щеки залил яркий румянец. Что ей было делать – терпеть ласки или отбросить руку и по-сестрински укорить его? И вообще, как должна была реагировать сестра на подобное публичное проявление братской любви? Черт бы его побрал! Как он собирался выпутываться из этой ситуации, не заработав себе шокирующей репутации развратника? А уж о том, что скажут о ней, Саммер и вовсе не хотела думать.
Немного отодвинувшись, чтобы его рука, скользнув ниже, обняла плечо девушки, Джеймс слегка прижал ее к себе.
– Это жена моего брата, Эпсон, – произнес он с откровенной иронией. – И поскольку она в Лондоне, а он нет, я решил проявить немного галантности.
Эпсон принял такое объяснение и усмехнулся:
– Понимаю. А твой брат – кстати, который из них? – знает о твоем нежном отношении к его очаровательной жене?
Саммер ощутила, как Джеймс небрежно пожал плечами, и с трудом сдержалась, чтобы не послать в его адрес несколько ужасных проклятий. Если бы она вознамерилась остаться в Лондоне немного дольше, с их добрым именем было бы покончено.
– Я не совсем уверен, за кем из моих братьев она замужем... – Джеймс запнулся и посмотрел на Саммер, слегка нахмурив черные, сросшиеся на переносице брови. – Ты не подскажешь мне, дорогая, за кем именно? Впрочем, не важно. Самое главное, он это помнит.
Дрожа от гнева, Саммер сжимала и разжимала руки под скрывающей их шалью. Ей хотелось провалиться сквозь посыпанную гравием дорожку, чтобы никто ее больше не видел. Ей хотелось сообщить этому Эпсону, что она вовсе не была ни невесткой Джеймса, ни его любовницей. Но более всего на свете ей хотелось дать Джеймсу Камерону увесистого тумака.
– Ты дьявол с холодным сердцем, Уэсткотт, – проговорил Эпсон. – Но впрочем, ты всегда был таким. Мы увидим тебя в ближайшее время в Бруксе? Я понес кое-какие убытки и теперь намерен их возместить.
– Уверен, у меня найдется время. Возможно, на следующей неделе.
– Ты остановился в своем особняке? Не слышал об этом, – начал было Эпсон, но его прервал другой молодой человек, одетый не менее изысканно и с такими же изысканными манерами.
– Привет, Эпсон, – протянул подошедший и, оглядев Саммер в монокль, заставил ее бросить на него гневный взгляд. – Ба, отличная компания. – Он отвесил полупоклон, который выглядел довольно нелепо, так как молодой человек был полноват и, кроме того, пьян. – Прошу прощения, мадам, за то, что я немного не в форме, – произнес он, а потом перевел взгляд на Джеймса. – А, Уэсткотт. Я думал, ты где-то в Египте...
– Как видишь, нет, Хоббс.
Саммер почувствовала, как Джеймс взял ее за руку, и сквозь пелену гнева услышала, как он запоздало представил ей своих знакомых:
– Леди Саммер, позвольте представить вам лорда Эпсона и мистера Хоббса. Осмелюсь порекомендовать избегать обоих везде и всегда.
Его тон был легкомысленным и фривольным, более подходившим для беседы в гостиной. Светские беседы были, как правило, бессмысленными и банальными – Саммер слышала их достаточно на своем веку, чтобы с легкостью распознать.
Саммер наклонила голову и присела в реверансе, как ее учили с самого детства.
– Рада познакомиться, джентльмены, – тихо произнесла она, надеясь, что голос не выдал ее гнева и смятения. Она по-прежнему ощущала на себе взгляд Джеймса. Очевидно, он прекрасно понимал, какая буря бушует в ее душе.
– К вашим услугам, мадам, – произнес лорд Эпсон и склонил голову набок. – Я, кажется, не расслышал, за которым из братьев лорда Уэсткотта вы замужем...
Но Джеймс тут же прервал его:
– Не будем конкретизировать, Эпсон. И конечно, с твоей стороны не совсем вежливо выспрашивать.
– Конечно. – Эпсон усмехнулся, а Хоббс поднял свой бокал.
– Замужем за твоим братом, Уэсткотт? Ну и ну! Должен сказать, у вас, шотландцев, отличный вкус в том, что касается женщин, и леди Саммер – лишнее тому подтверждение. О да, я, кажется, влез в ваш разговор. Прошу меня простить, мадам. Боюсь, всему виной пунш.
– Все в порядке, мистер Хоббс, – холодно произнесла Саммер. – Я тоже считаю пунш слишком крепким. – Ее губы изогнулись в печальной улыбке. – Несколько минут назад моему дорогому деверю пришлось поддерживать меня под руки. Но теперь головокружение, кажется, прошло, и мне хотелось бы вернуться домой. – Повернувшись, Саммер посмотрела на Джеймса: – Пожалуйста, дорогой брат. Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы доехать до дома.
– Конечно-конечно, – отреагировал Джеймс. – Мои извинения, джентльмены.
