тела.
– Вот уж нет, – протянул он, перехватывая ее руки и крепко сжимая их. – Я не намерен вновь позволять тебе колотить меня. Теперь мне нужны лишь твои сладкие поцелуи.
– Тогда тебе придется взять их силой, потому что я не намерена сдаваться! – Саммер выгнулась, гневно сверкнув глазами.
Губы виконта изогнулись в улыбке. Он слышал, как бешено колотилось ее сердце и как пульсировала в венах кровь.
– Кажется, – тихо произнес Джеймс, – на этот раз я смогу тебе доказать, что ты ошибалась на мой счет, дорогая.
Глава 11
Саммер чувствовала, что обязана была сопротивляться, а вместо этого лишь подталкивала Джеймса к ответным действиям. Одна часть ее прекрасно осознавала, что он вряд ли будет спокойно сносить ее насмешки, но другая – безумная часть – заставляла говорить колкости.
Она хотела, чтобы Джеймс занялся с ней любовью, завершил то, что начал месяц назад, чтобы ей больше не надо было мучиться по ночам, лежа в холодной постели. Если ей суждено вернуться в Луизиану и заключить лишенный любви ненавистный брак, то она хотя бы узнает, что такое плотское наслаждение, а Фриман Татуайлер не получит целомудренную невесту.
Но и Джеймс Камерон не получит ее так просто. Ему придется сполна заплатить за свой предыдущий отказ, прежде чем она сдастся. Этого требовала ее гордость.
Джеймс приподнялся на колени и крепко сжал ноги Саммер своими мускулистыми бедрами. Он медленно и методично раздевал ее – сперва снял платье и нижнюю юбку, потом стянул чулки и бросил их на пол, выругавшись, когда Саммер попыталась ему помешать.
Лучи полуденного солнца безжалостно обжигали извивающееся тело девушки, в то время как Джеймс чувственно касался его пальцами. Его рука дотронулась до ее лица, скользнула вниз по шее, достигла холмиков грудей и задержалась на них. От этой ленивой ласки Саммер едва не задохнулась, ощутив в горле горячую преграду, не пропускающую воздух. Взгляд Джеймса обжигал ее, и она чувствовала его так же остро, как и прикосновения его рук, как тепло полуденного солнца.
Пожар внутри Саммер разгорался все сильнее, и наконец она затрепетала в предвкушении. Она знала, что будет дальше, потому что это почти уже случилось месяц назад, и ждала продолжения, испытывая тянущую боль внизу живота. Но она ни за что на свете не попросила бы об этом Джеймса. Саммер также не собиралась ему помогать, ведь он был так самоуверен.
Сжимая запястья своей пленницы одной рукой, словно она могла сбежать от него, виконт с трудом справлялся с пуговицами, и Саммер поняла, что он собирался взять ее, не раздеваясь. Но каким-то образом, вместо того чтобы охладить страсть, это разожгло ее еще больше. Джеймс давно уже был готов к акту любви. Он развел в стороны ее бедра, а его искусные пальцы коснулись светлых завитков внизу живота Саммер.
Задохнувшись, она выгнулась под его рукой и закусила губу, чтобы подавить рвущийся из горла крик. Виконт наклонился и поцеловал ее, а его язык раздвинул ее губы, словно готовя девушку к решающему движению. Саммер не смогла сдержаться и поцеловала его в ответ – страстно, отчаянно, быстро касаясь его языка своим. А когда она почувствовала, что Джеймс опустился ниже, то сама раскрылась навстречу его трепещущей плоти.
Джеймс резко и безжалостно вошел внутрь, и это вторжение обожгло ее, заставив сопротивляться. В глубине ее горла застряло сдавленное рыдание, но Саммер проглотила свой молчаливый протест. Возможно, самый страшный момент был уже позади, и она слегка расслабилась.
Казалось, Джеймс впитывал в себя даже ее дыхание, и ни тихий вскрик, ни ее напряжение не ускользнули от него.
Приподняв голову, он прошептал:
– Еще расслабься, детка. Теперь тебе нечего бояться...
Он казался таким большим внутри ее, заполнял ее всю без остатка, а его опаляющие прикосновения к самым сокровенным частям ее тела были слегка болезненными, но в то же время ужасно возбуждающими.
Неожиданно Саммер услышала свое жалкое хныканье и попыталась сдержаться. Казалось, вся кровь ее тела сосредоточилась в одном-единственном месте, и все внутри ее ныло от изысканной чувственной пульсации.
Джеймс тяжело дышал. Одной рукой он упирался в кровать, а другой все еще держал ее запястья, вдавливая их в подушки. Саммер думала, что он не сможет продвинуться дальше, и ошиблась. Джеймс вновь подался вперед, растягивая ее. Саммер вздрогнула и обняла его талию ногами, упершись пятками в ягодицы.
– Господи, – пробормотал виконт и, подняв голову, заглянул ей в глаза. – С тобой все в порядке, детка?
Во взгляде его черных, чувственно блестевших глаз сквозила искренняя озабоченность, и Саммер внезапно ощутила такой прилив любви, что ей захотелось разрыдаться. Ее голос сорвался.
– Да, в порядке.
Ей хотелось сказать ему, чтобы он продолжал, что она примет все, что он сделает, но Саммер не смогла себя заставить произнести эти слова. Возможно, Джеймс та все же услышал, потому что снова начал двигаться. Это были медленные восхитительные движения, и плоть его касалась чрезвычайно чувствительной плоти Саммер в размеренном, мучительно-сладком ритме.
Извиваясь, Саммер попыталась двигаться в такт, но ее ноги утонули в мягкой перине, когда она подалась вперед. Она ощутила, как судорожно сжались ее мышцы, и тихо простонала. Джеймс погружался в нее все быстрее и быстрее, целуя ее брови, закрытые веки, кончик носа, губы...
Саммер ощутила растущее внутри напряжение и задрожала с головы до ног. Джеймс оторвал от нее свои губы и отпустил ее запястья. Тогда она обняла его за шею и провела руками по спине, ощущая прохладную ткань рубашки под своими неистовыми пальцами.
