телами убитых мирных жителей. Когда стоявший впереди «хаммер» развернулся, готовый спасаться бегством, Родригес подошел к Джейме, опустившейся на колени перед мертвой подругой.
– Госпожа капеллан, вам нужно садиться в машину, – сказал он и, не говоря больше ни слова, поднял тело Адары и осторожно уложил его в задний отсек «хаммера».
«Адара!..»
Джейме мысленно снова и снова вспоминала тот декабрьский понедельник 1998 года. Они с Адарой сидели за шатающимся деревянным столиком закусочной в Принстоне, глядя на кружащий за окном снег. Перед ними лежали раскрытые книги. От большого сэндвича, разделенного пополам, уже не осталось и следа, но молодые женщины продолжали потягивать свои коктейли. Они якобы готовились к завтрашнему зачету, но на самом деле просто развлекались, составляя друг дружке остроумные записки на аккадском языке.
В закусочную зашли две их однокурсницы, значительно моложе. Подойдя к стойке, они стали спорить с двумя братьями, владельцами заведения.
– Совсем без перца? – говорил один из них. – Как же это так, вы хотите сэндвич, но без перца?
После перепалки с коренастыми братьями о присутствии в заказанных сэндвичах уксуса и оливкового масла девушки вернулись к очень серьезному разговору об обаянии и предположительных сексуальных достоинствах одного из преподавателей. Адара и Джейме, окрыленные вдохновением, принялись строчить клинописью свои замечания на этот счет.
«
», – написала в своей записке Адара.
– Компенсирует что? – улыбнувшись, спросила Джейме, когда девушки расплатились за заказ и выпорхнули из закусочной. – Отсутствие у него силы?
– Ты все поняла, – радостно заявила Адара. – Думаю, зачет ты сдашь на «отлично». – Она пригубила коктейль. – А ты влюблялась в какого-нибудь преподавателя?
К этому времени эмоциональные доспехи стали для Джейме второй натурой, и вопрос подруги отскочил от них, совершенно незамеченный. Вместо этого она окинула Адару изучающим взглядом, задержавшись на плавных волнах ее длинных черных волос, на гладкой коже цвета имбирного пряника, на больших карих глазах, естественно подчеркнутых длинными ресницами. Джейме не сомневалась в том, что многие преподаватели обращают внимание на ее подругу. В то время как физическая подготовка сделала саму Джейме стройной и мускулистой, тело Адары, хотя и не имеющее ни одного лишнего фунта, сохраняло естественные плавные изгибы – различимые, несмотря на то что она, в отличие от подруги, была не в джинсах и розовом свитере в обтяжку.
– Ты не ответила на мой вопрос, – сказала Адара.
– А что? – удивилась Джейме. – Ты сама в кого-нибудь влюблялась?
– Мне всегда хотелось этого, – ответила Адара. – Наверное, я просто никогда не попадала на нужные курсы. А ты увиливаешь от ответа.
Следующие слова Джейме потрясли ее саму, потому что она не собиралась их говорить:
– Я влюбилась в одного преподавателя семинарии. Вот почему я здесь.
– Ого, правда? Что он собой представлял?
– Доктор Этвуд. Профессор. Читал историю Библии. Помимо преподавательской деятельности он считал своим долгом понимать причины проблем, с которыми ежедневно сталкивались народы Ближнего Востока, в первую очередь Израиля и Палестины, чтобы вырвать мирный процесс из рук экстремистов. Каждый год профессор Этвуд отправлялся со своими студентами в Израиль, посещал школы, кибуцы[4], а также те палестинские поселения, где было относительно безопасно. Я поехала вместе с ним, когда училась на втором курсе. Что я могу сказать? Меня всегда тянуло к мужчинам с благородной душой.
– И что, все студентки этого профессора были в него влюблены?
– Похоже на то, – подтвердила Джейме и почувствовала, как сердце у нее заколотилось чаще, а дыхание стало неровным. – То обстоятельство, что он полностью сосредоточился на своей работе и, казалось, не обращал внимания на противоположный пол, только делало его еще более привлекательным.
– А он был привлекательным?
– Уверена, если бы ты увидела его на экране, он показался бы тебе тощим и посредственным. Однако волосы у него были густые, красивые. Темно-русые. Он постоянно собирался перейти на контактные линзы, но носил очки в стальной оправе.
– Так, ничего не понимаю. Разумеется, ты окончила семинарию, а этого профессора Этвуда здесь нет. Так что же тебя сюда привело?
– Я действительно окончила семинарию, – сказала Джейме. – Странно, мне казалось, что Пол – так его звали – тоже находил меня привлекательной, хотя, конечно, он не мог в этом признаться, пока я у него училась. В глубине души я надеялась, что когда окончу семинарию… Но нет, он будто бы более чем охотно со мной расстался. Меня пригласили помощником пастора в церковь в Спрингфилде, штат Миссури, а вскоре после этого я решила поступить на военную службу. Я познакомилась со многими мужчинами, но среди них не было никого, похожего на Пола. Во всем свете не было никого, похожего на Пола. Мы встретились совершенно случайно в римском аэропорту три года спустя, когда я уже была армейским капелланом. Пол приехал в Италию по работе, а я должна была встретиться со своим братом и его невестой во Флоренции. Но у нас обоих было немного свободного времени, и Пол предложил мне показать исторические достопримечательности Рима…
– И?.. – нетерпеливо спросила Адара.
Джейме допила коктейль и сказала:
– Вчера исполнилось восемнадцать месяцев с того дня, как мы поженились.
Она поймала взгляд Адары, брошенный на ее левую руку, где не было кольца, свидетельствующего о браке или помолвке.
– Он?.. – Адара не знала, как оформить свой вопрос.
– Он умер, – просто ответила Джейме. – В прошлом году, в сентябре. Мы прожили мужем и женой всего три месяца. Армейское начальство предложило мне отдохнуть, и я согласилась на это назначение. Я стану специалистом по мировым религиям. Отучившись здесь, буду преподавать в школе капелланов, пока не получу другое назначение.
– Ой, прости, – сказала Адара.
Она взяла подругу за руку. Обручальное кольцо, которое Джейме теперь носила на цепочке на шее, внезапно показалось ей невыносимо тяжелым. Но она не стала его показывать.
Некоторое время они сидели молча, наконец Джейме откинулась назад.
– Хорошо, продолжим, – сказала она. – Я перевела твою записку! Теперь твоя очередь.
За целый год учебы в Принстонской семинарии в тот день Джейме единственный раз заговорила о Поле. Это свидетельствовало о том, как хорошо она относилась к Адаре, которая была ее лучшей подругой.
– Капеллан!
Джейме заморгала, пытаясь собраться с мыслями.
– Капеллан Ричардс! – повторил сидящий за рулем Родригес. Место рядом с ним занимала Паттерсон, а Джейме устроилась сзади.
– А?.. – последовал красноречивый ответ Джейме.
– Вы знаете пароль и отзыв? Они сменились в три ноль ноль.
– Дай-ка посмотрю… – Пошарив в просторном кармане, Джейме достала зеленый блокнот и в тусклом свете приближающегося утра с трудом разобрала слова. – Пароль будет «мусорная корзина», а отзыв – «динозавр».
Не успела она договорить, как впереди показался въезд на базу, расположенную у аэродрома Таллил. Перед ним стоял часовой, а через дорогу была натянута «концертина». В десяти метрах позади нее находился второй солдат, за пулеметом пятидесятого калибра на трехногой сошке.
Ближайший часовой, в бронежилете и кевларовой каске, с винтовкой М-16 в руках, подошел к головному «хаммеру» и спросил:
– У вас там, случайно, нет мусорной корзины?
– Нет, но у моего сына есть. На ней нарисован глупый красный динозавр, – ответил Родригес.
