строить лодки. Нестор быстро пошел вверх и вскоре превратил рыбацкую флотилию в судостроительную верфь. Он весьма гордился собой. Семья зажила хорошо, даже очень. Тут нельзя было не поблагодарить за руководящую помощь и совет дядю Нестора, занимавшего должность финансового директора компании.
Затем, всего через два года после смерти отца Нестора, его младшая сестренка заболела менингитом. Несмотря на все усилия врачей, она умерла. Мать, довольно стойко перенесшая смерть мужа, теперь просто сломалась. Она впала в депрессию, ушла в себя, никак не откликалась на мольбы сына отправиться вместе с ним посмотреть мир. Замкнутая и подавленная, Атанасия в конце концов оказалась в психиатрической клинике. В последний раз она разговаривала с Нестором, когда тот упрашивал ее присоединиться к нему, наслаждаться недавно обретенным состоянием судовладельческого магната, переехать жить в его новую виллу.
Когда мать отказалась, Нестор спросил:
– Что для этого нужно? Что может вернуть тебе желание снова жить в этом мире?
– Останови смерть, – только и ответила мать.
Атанасия превратилась в одну пустую оболочку. Она больше ни с кем не разговаривала, почти ничего не ела. Нестор решил, что она, скажем так, отключилась, и перестал ее навещать, чтобы беречь себя самого.
Он зажил бурной жизнью, наслаждаясь вином, женщинами и музыкой, однако вскоре обнаружил, что без строгих моральных устоев матери, против которых можно было выступать, все это быстро стало однообразным и не доставляло былого удовлетворения. Поэтому, когда Нестор встретил Гери, женщину, обладающую тягой к приключениям, но в то же время верящую в небеса и ад и готовую наказывать своего мужа за грешки, его жизнь обрела второе дыхание. Он снова начал получать удовольствие, проворачивая разные приятные мелочи.
Со временем Нестор познакомился с группой людей, работающих над достижением бессмертия на земле, обнаружил, что в научном плане они подошли очень близко к достижению своей цели, и начал их финансировать. Что хорошего в богатстве, если дети и мужья этих людей умирают так же, как и все остальные?
Нестор стал давать деньги на самые многообещающие проекты. К сожалению, тем, кто хотел двигаться вперед быстро, часто приходилось работать за пределами традиционной науки. Иногда, как и с этим проектом, который наконец принес успех, Нестор вынужден был проявлять чудеса изобретательности, выискивать способы выделения необходимых средств. Дело было не в том, что он оказался тефлоном или, как это больше подходило для тех дней, калфалоном[7]. Просто Алленде не мог позволить связать эти работы со своим именем или бизнесом. Нестор не хотел знать, каким образом эти люди чего-то добивались. Он лишь желал, чтобы результаты были налицо.
Глубоко вздохнув, Нестор подал знак, показывая, что коктейль нужно опять заменить на новый.
Он редко размышлял о подобных тревожных вещах. Просто сейчас наступил соответствующий период суток. Если Нестор оставался один в то время, когда день сменялся сумерками, то его неизменно охватывала меланхолия.
Он даже не знал, жива ли до сих пор его мать.
Но Алленде не сомневался в том, что будет жить – и, может быть, вечно.
Вот оно. Улыбаясь впервые за последние несколько дней, Бритта смотрела на экран компьютера с новыми результатами корреляции. Объект номер два, мальчишка из Нью-Йорка.
Нахмурившись, Бритта задержалась на мгновение, потом нажала клавишу «Сохранить» и переписала результаты на внешний жесткий диск.
Она сознательно избегала думать об истории объектов, об их прошлом, доме, семье, что представило бы каждого из них неповторимой личностью. Все это было напоминанием о том, что у любого объекта когда-то имелась своя жизнь. Бритте было гораздо проще сосредоточивать внимание только на этикетке, прицепленной к пробирке, или на номере в математической серии. Она старалась забыть лица этих настоящих, живых людей, ставших объектами ее эксперимента.
Бритта снова уткнулась в экран компьютера, пытаясь разобраться в своих мыслях. Это была вторая попытка отбросить один объект и заново провести корреляцию оставшихся четырех. Результаты получились просто ошеломительными! Бритте еще никогда не приходилось видеть такое близкое соответствие генетических маркеров четырех разных людей.
Конечно, полного совпадения не было. Наверняка многие области генома, имеющие отношение к физическим качествам, показали бы высокую степень различий. Но области, изучаемые Бриттой, те маркеры, которые она выделила как ответственные за здоровье и деятельность митохондрий, были настолько похожи, что будто бы принадлежали одному и тому же человеку. Именно эти области играли ключевую роль в обеспечении продолжительности жизни. Теперь Бритта не сомневалась в том, что ей удалось найти генетический рисунок расы настоящих долгожителей.
Это было просто невероятно. Вот он, тот прорыв, к которому все так стремились! Теперь Витгард, конечно же, продолжит финансирование и расширит временны?е рамки работы с объектами. Должен же он понимать, что маленьких проб крови, взятых для генетического анализа, будет недостаточно. Теперь придется размножить эту ДНК и осуществить тестовое введение новых цепочек генов в чужие митохондрии. Работать с кровью, взятой из оригинальных источников, будет гораздо проще, чем пытаться создать новую ДНК с чистого листа.
Конечно, все это только чуть оттянет неизбежный конец. Бритту предупредили, что ей можно будет работать с объектами еще три дня. Руководство корпорации БПД не делилось с ней своими планами в отношении них, а она не спрашивала. Не хотела об этом слышать.
Но в глубине души Бритта знала правду. Всех подопытных ни в коем случае нельзя оставлять в живых. Это слишком опасно. У Бритты разрывалось сердце, когда она смотрела в глаза этим людям и видела в них страх, отчаяние. Поэтому она старалась не делать этого, обращалась с ними как с безымянными объектами, пыталась обмануть себя, говорила, будто у них нет никаких чувств. Но у нее не получалось.
Может быть, ей удастся убедить Витгарда дать ей еще немного времени. Вдруг своим прорывом она сможет продлить им жизнь.
Бритта подкатила кресло ко второму компьютеру, который использовала для административных функций. Открыв электронную почту, она написала сообщение на тот же адрес, куда обращалась уже много раз, надеясь на то, что Витгард постоянно отслеживает входящие сообщения и ответит без промедления. Нажав клавишу «Отправить», Бритта встала и сняла халат. День выдался длинный, и больше ей делать было нечего. Пришло время возвращаться домой.
Джейме сидела в кресле второго пилота «Гольфстрима-150», глядя на огоньки, подмигивающие в домах этого островка в Эгейском море. Проследив Константина до Патмоса, Джейме и Яни вернулись в конспиративный дом. Яни сделал оттуда один звонок по защищенной линии, после чего собрал новые электронные игрушки, и они тронулись в путь. Джейме было отрадно сознавать, что у них есть направление, что они движутся, предпринимают шаги по розыску похищенных.
На этот раз Яни решил, что им будет безопаснее путешествовать вместе, а его мотоцикл определенно был больше «веспы» Джейме.
– Нам нужно в афинский аэропорт, – сказал он и бросил ей ключи. – Не желаешь сесть за руль?
Как она могла отказаться? Оба надели шлемы с радиоприемниками, чтобы Яни мог направлять ее по оживленным улицам. Он сидел сзади вплотную, обхватив Джейме руками, о чем та не могла забыть ни на минуту, даже в сплошном потоке машин вечернего часа пик.
В аэропорту их уже ждал «гольфстрим». Джейме знала, что по всему миру разбросаны корабли, машины и самолеты, принадлежащие компаниям и организациям, которые в случае необходимости с готовностью предоставляли их Оперативникам Эдема. Заполнив полетный план, Яни небрежной походкой направился к
