губастика.
Рик поймал себя на том, что улыбается, слушая ее страстное описание.
— Вы тоже ребенок, вот вы кто.
— И вы тоже. Трава! — Она покачала головой. — Неужели этот вид не произвел на вас впечатления?
ОНА произвела на него впечатление. Самоотдача, с какой она воспринимает жизнь. Но он не стал говорить об этом вслух.
— О чем вы думаете? — спросила Холли.
— О печеночном паштете, которым вы угощали на дне рождения, — ответил он вместо того, чтобы сказать правду. — Я думал, вы не едите мяса.
— Я не ем того, что имеет лицо.
— Как я понимаю, это значит, вы не будете кусать меня.
— Как я понимаю, не буду.
— Жаль.
— Гм, мы все должны приносить жертвы. Кстати, это был не печеночный паштет, а ореховый.
— Рассказывайте.
— Я не шучу. Это был ореховый паштет. Его делает Уит. Хотите рецепт? Кладете в миксер грецкие орехи или орехи пекан, морковку, лук, немного хлебных крошек, томатный соус, овощной бульон и маленький зубчик чеснока, потом выливаете в обложенный хлебом противень и запекаете.
— Мне не нужен рецепт, — пренебрежительно бросил Рик.
— Почему?
— Во-первых, я не повар. И во-вторых, не люблю орехи.
— Но ведь вы ели паштет, разве нет? И вам он тоже понравился, правда?
— Только потому, что я не знал, что в нем орехи.
— И кто сейчас мыслит нелогично?
— Это вы, должно быть, вытравили из меня логику.
Холли засмеялась, услышав обвиняющие ноты в его голосе.
— Я же говорила, что мы изменим ваш образ мыслей.
— А если я не хочу, чтобы мой образ мыслей менялся? Что, если мне нравится тот прекрасный образ мыслей, какой у меня есть?
— Вы опять, Рик, впадаете в панику.
— Я не впадаю в панику, — проворчал он.
— Даже когда маленькие девочки называют при вас вслух свое неназываемое?
— Этот ребенок слишком много болтает.
— Вы ей нравитесь, — сообщила ему Холли.
— Избавьте.
— Да, нравитесь. На следующий день она мне сказала об этом. Она сказала, что ей нравится мужчина, который убежал от нее без оглядки.
— Я не убежал. Избегал ее, может быть. Но не убежал.
— Вы ей до сих пор нравитесь.
— Хм, человек всегда гонится за тем, чего не может иметь.
— Вы так говорите по опыту, которого набрались здесь? — спросила Холли.
— Может быть. И опять же, что за имя у этой девочки? Азия? Какими должны быть люди, называющие своих детей как континенты? — раздраженно воскликнул Рик.
— Вы опять очень напряжены, — спокойно ответила Холли. — Вам надо расслабиться и позволить целительной силе гор проникнуть в вас. Мой друг верит, что горы — источник естественной силы и омоложения.
— Для вашего друга, может быть, и источник, — буркнул Рик.
— Вы в это не верите, правда?
— Не верю.
— Напрасно.
— А вы напрасно слишком верите, — не уступал он.
— В сравнении с вами — наверно. Но в сравнении с теми, кто по-настоящему верит… Я только начинающая.
— Боже, спаси нас. Если вы только начинающая, то мы все в большой опасности. — И я в частности, подумал Рик. С тяжелым сердцем он предчувствовал, какой опасностью чревато для него все, что Холли вобьет ему здесь в голову.
Последний счет: странная леди — три очка; частный детектив — ноль, в конце шестой подачи. Нда, Рик определенно начинал беспокоиться.
Глава восьмая
Вернувшись во “Внутренний взгляд”, Рик по платному телефону снова проверил свой автоответчик. Старик Редмонд оставил ему очередное послание. Краткое и ясное. “Ваше время, Данбар, уходит”, — предупреждал он.
— Сказал бы что-нибудь, чего я не знаю, — проворчал Рик, в сердцах швырнув трубку.
Когда он вошел в обеденный зал, большинство обедающих уже поело и ушло. Прекрасно. Раздражение Рика поднялось еще на отметку выше. Он и так уже злился, что Холли сегодня опять сумела обработать его, растрогать. Ему не нравились нынешнее его настроение и образ мыслей, куда проникли сочувствие, творческий дух, бесконтрольность и что-то своего рода женское.
А что, если ее слова об отце не были преувеличением, что, если она говорила правду? Стоило ли ему, действительно, влезать в это дело и тащить ее снова в такую жизнь?
— Эй, Рик! Ты ищешь чего-нибудь к обеду? — окликнул его Уит.
Рик искал ответы на свои вопросы, но обед тоже бы не помешал, и он кивнул.
— Садись, — сказал Уит. — Я приготовил кое-что специально для тебя.
Рик ожидал, что “специально для тебя” окажется какой-нибудь вегетарианской бурдой из протертых овощей или, еще хуже, кошмарным пареным сеном. К величайшему его изумлению, ему был подан большой, сочный, великолепно поджаренный бифштекс. Бог дал мне в ответ на мою молитву, нет, на одну из моих молитв, поправил себя Рик.
— Уит, ты настоящий друг, — воскликнул Рик, обеими руками хватаясь за тарелку с бифштексом.
— Не упоминай об этом, — предупредил его Уит. — В особенности при Холли.
Рик глубоко вздохнул, наслаждаясь ароматом жареного мяса. И только он приготовился отправить в рот первый восхитительный кусок, как вдруг заметил, что девочка-подросток с неодобрением смотрит на него.
— Вы понимаете, что едите труп? — спросила она у него.
— Это одна из ваших? — обратился Рик к Скай, которая рядом вытирала столы. Она с гордостью кивнула. — Представляю, — буркнул он.
— Подумайте, представьте себе! — девочка от отвращения вздрогнула. — Трупы.
— Я не думаю об этом, малышка. Я люблю трупы. Средней прожаренности.
— Меня зовут не малышка. Меня зовут Индия.
— Представляю, — повторил он. — Одна — Азия, теперь — Индия, а где-то на подходе Антарктида?
— Вы не очень дружелюбны, почему? — удивилась Индия.
— Ты это заметила? Молодец, наблюдательная.
— Мне нравятся люди, если они недружелюбны, — объявила Индия. — В них больше вызова, понимаете, что я имею в виду? Так мне Холли сказала.
