рисковать и подвергать опасности то, чем они вместе наслаждались. Не мог рисковать драгоценными минутами.
Всю дорогу Рик пытался найти подходящий момент, чтобы исповедаться перед ней. Но не успел подвернуться удобный случай, как они уже оказались перед въездом во “Внутренний взгляд”. А нужных слов он так и не нашел.
Чарити кинулась им навстречу, едва они подъехали.
— Я так рада, что вы вернулись! — приветствовала она их.
— Что случилось? — озабоченно спросила Холли. — С малышкой все в порядке?
— С ней все хорошо, — ответила Чарити.
— Тогда в чем дело? — успокоившись, улыбнулась Холли. — Ксерокс опять жует бумагу? — Холли чуть-чуть решила подразнить Чарити, зная, что она единственная, кто магическим прикосновением может заставить машину работать.
— Нет, не то.
— Компьютер перестал работать?
— Нет, — вздохнула Чарити. — Но кто-то, назвавшись мистером Ричардом Поттером, сейчас позвонил и сказал, что он хочет знать, что здесь происходит!
Глава десятая
Все пропало, Рик понял это в тот же момент, как услышал слова Чарити.
— Очевидно, произошла какая-то ошибка… — начала было Холли.
— Холли, мне надо поговорить с тобой, — настойчиво сказал Рик.
— Конечно, только дай я сначала выясню это недоразумение.
Схватив Холли за руку, Рик потянул ее в сторону.
— Это не недоразумение. Ну, понимаешь, это… Черт возьми, я не Рик Поттер, Холли.
— Что?
— Поттер не моя настоящая фамилия. Я — Рик Данбар.
— Ну и что? — Холли его фамилия ничего не говорила. — Почему ты решил назвать себя мистером Поттером?
— По-моему, нам лучше объясниться без свидетелей, ты не находишь? — Рик кивнул головой в сторону Чарити, к которой подошла еще и Скай.
— Скажи человеку, который ждет ответа, что я перезвоню ему позже, — повернулась Холли к Чарити. А потом предложила Рику: — Пойдем поговорим в моем коттедже. В чем дело? — спросила она, даже не дожидаясь, пока за ней закроется дверь.
— В твоем отце, — прямо начал Рик. — Он нанял меня, чтобы я нашел тебя и доставил к нему.
Холли опустилась на кушетку, иначе бы упала.
— Что ты сказал? — проговорила Холли дрожавшим от напряжения голосом.
— Я частный детектив. Моя фамилия Рик Данбар. Я выследил тебя здесь.
— Не верю! — Холли покачала головой, будто сомневалась, правильно ли поняла его слова. — Мой отец предложил тебе выследить меня, словно какого-то зверя?
— Я бы не воспринимал это так…
— Конечно, ты бы не воспринимал. Конечно, ты только выполнял приказы. Мой отец большой мастер отдавать приказы. — Холли почувствовала, как внутри у нее что-то сжалось и высохло. Ее окатило волной стыда. — А спать со мной тебе тоже приказал отец? Это тоже было частью грандиозного плана? Ты думал, что сумеешь соблазнить меня, а потом уговорить вернуться к отцу? Что ты способен обвести меня вокруг пальца и я послушно поплетусь за тобой к папе, как и полагается хорошей маленькой девочке?
— Нет, нет! Все не так! — проревел Рик. — Твой отец не имеет никакого отношения к тому, что я занимался с тобой любовью.
— Неужели ты надеешься, что я поверю этому?
— Это правда. Послушай, я уже давно собирался тебе сказать…
— Конечно, ты собирался. В этом одна из проблем, Рик, когда лжешь. Потом уже никто не верит, что б ты ни сказал. Если я чему-то научилась за прошедшие годы, так это тому, что люди никогда не бывают подлыми только в чем-то одном. Бесчестность и обман повторяются снова и снова. Но это не повторится по отношению ко мне. Все кончено. Сейчас уже можешь больше не играть.
— Проклятие! Это была не игра, Холли!
— Но с моей стороны — игра. Я хотела дать тебе урок. Ага, теперь твоя очередь удивляться, да?
— О чем ты говоришь?
— Не у тебя одного была тайная программа. Я подумала, вот подходящий случай, чтобы женщина поучила мужчину кое-чему, сбила немного спеси.
— Ты говорила, что любишь меня. — Рик страдальчески сощурился. — Так это тоже была ложь?
— А ты решил, что у тебя монополия на обман? — не сдавала позиций Холли.
— Ты же никогда не лжешь, Холли. Ты сама мне говорила.
— Мужчина, которому я сказала, что люблю его, не существует в реальности, только в моем глупом воображении. Потому что я никогда не могла бы любить человека, который сделал то, что сделал ты, Рик. Я никогда не могла бы любить пройдоху и мошенника, который готов за деньги на все.
— Не могла бы? Но всего часа два назад, дорогуша, ты производила впечатление чертовски искренней. — Голос у него вибрировал от ущемленного мужского самолюбия.
— Тогда я не знала правды, — с такой же яростью бросила она. — Сейчас знаю. Надеюсь, отец хорошо заплатил тебе. Определенно, ты честно отработал каждое пенни! Это все, что я могу сказать.
Рик бросил на нее такой взгляд, что мог бы прожечь сердце насквозь, если бы сердце Холли уже не разбилось вдребезги.
— Правильно, леди. Некоторым из нас действительно приходится зарабатывать себе на жизнь. Мы должны деньги зарабатывать, потому что не родились с серебряной ложкой во рту. Вы можете все, что хотите, говорить об обидах бедной маленькой богатой девочки, но ваши проблемы — чепуха по сравнению с бедами в мире вокруг вас. Есть люди, которые живут на улице в картонных коробках. Вот у них настоящие проблемы. А вы тешитесь своими скудными иллюзиями, не видя дальше собственного носа.
— Может быть, если бы я видела дальше собственного носа, я разглядела бы, каков вы есть, — парировала Холли.
— А может быть, вы и видели, каков я есть, — фыркнул Рик, повернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.
Звук этот заставил Холли вздрогнуть. Словно разбитое стекло, злость разлетелась на мелкие осколки. Оцепенение, навалившееся на нее, когда он первый раз сказал, что послан ее отцом, прошло. И сейчас ничего не осталось, кроме боли и отчаяния.
Рик бросил сумку на заднее сиденье, не позаботившись даже застегнуть ее. Скорей уехать отсюда! Едва он ступил на эту землю, кроме неприятностей, ничего его здесь не ждало.
Он уже приготовился было сказать Холли, что позвонил ее отцу и отказался от этого дела, когда ее слова о том, что она играла им, как дураком, заставили его замолчать. Слава Богу, он не признался, какой он безмозглый дурак. Дурак ценой в десять тысяч долларов! Гонорар, который он выбросил ради нее. Не говоря о многом другом, чем он готов был ради нее пожертвовать. Такими бесценными вещами, как независимость и даже, может быть, сердце.
Рик захлопнул дверцу машины, повернулся и чуть не налетел на Азию. Великолепно. Только этого не хватало. Она улыбнулась ему. Но он не ответил на ее улыбку. Его не одурачить. В женщинах рано просыпаются женские инстинкты, такие девицы, как Азия, вползают в сердце, а потом приплясывают там. Еще пятнадцать лет, и она устроит тот еще хаос в сердце какого-нибудь несчастного простофили.
— Я должна идти на горшочек, — объявила Азия.
— У всех свои проблемы, малышка, — не моргнув глазом ответил Рик.
