Поймать большую рыбу

момент я понял, что мой приятель Монти Монтгомери идеально подходит на эту роль. А ведь он не был профессиональным актером. Хотя он все равно актер, причем замечательный. И он просто создан для этой роли.

К некоторым актерам я возвращаюсь снова и снова. Например, к Кайлу Маклахлану. Он мне очень близок, можно сказать, что он — мое второе «я». Но основное правило гласит: на каждую роль нужно брать правильного, подходящего актера. С этим приходится мириться. И хотя Кайл мой друг, к сожалению, я не смогу пригласить его в фильм, если данная роль ему чужда.

Интересно, что во время работы с актером вы заранее составляете себе его образ в определенной роли. Но вдруг за обедом или в какой-то другой ситуации он поворачивается к вам совершенно другой стороной. Такие моменты важно запоминать. Во время следующего кастинга кто-то скажет: «Ну, Кайл не справится с этой ролью», а вы, вспомнив другую его сторону, ответите: «Нет, справится».

Репетиция

Неважно, где проходит репетиция. Вы собираете всех актеров и выбираете наиболее подходящую сцену. Репетируете ее, и вот она уже готова. Это может происходить где угодно.

Затем начинается беседа. Часто эти разговоры лишены конкретной направленности. Но я-то чувствую их пользу, так же как и мой собеседник. Мы чувствуем, как все наполняется смыслом. Во время следующей репетиции мы становимся ближе к цели.

Со стороны наши фразы могут казаться глупыми или странными. В наших беседах рождаются кодовые слова, понятные только занятым в фильме актерам. Например, для меня выражение «больше ветра» значит «больше тайны». Конечно, это нелепо. Но с помощью наших знаков и словечек между мной и актером рождается связь, и он вдруг кивает: «Да-да, я понял». Если актер схватывает идею в самом начале репетиций, дальше все идет как по рельсам. И его талант раскрывается во всей полноте.

Этот принцип относится и ко всей съемочной группе. Когда люди слышат слово «репетиция», чаще всего они представляют себе только актеров. Но ведь она нужна и для остальной команды, для каждого ее подразделения. Важно, чтобы все объединились и держались одного курса, заданного идеей фильма.

Например, реквизитор может принести на съемочную площадку кучу разных вещей, которые абсолютно не подходят. Но достаточно нескольких слов, и он говорит: «А, теперь понятно» — и приносит нужный реквизит. Нужно просто разговаривать, а затем наблюдать за действием и противодействием.

Это касается каждого подразделения. В работе над фильмом даже самый незначительный, на первый взгляд, элемент является его неотъемлемой частью, так как служит связующим звеном. С каждым фильмом повторяется один и тот же процесс. Когда начинаются репетиции, не думайте о том, как трудно достичь вашей цели. Просто начинайте. Возможно, вас посетит тревожная мысль: «Боже, мы еще так далеки от основного замысла». (Естественно, на съемочной площадке озвучивать это не стоит.) Но затем начинаются разговоры и репетиции. И цель становится все ближе и ближе, из абстракции постепенно превращается в реальность. У каждого наступает момент, когда загорается та самая лампочка в голове: «Кажется, я понял». Затем идет еще одна репетиция. Потом пауза, чтобы не испортить найденное ощущение, и можно начинать съемку.

Вы постоянно размышляете об основной идее, о настроении, о главном герое. Потом проносите эти мысли через многочисленные разговоры и репетиции, и ваши идеи все больше проясняются. И в тот момент, когда основная цель становится очевидной, окружающие начинают осознанно следовать за вами, увлеченные вашими замыслами. Вот так это происходит.

Страх

Я много раз слышал истории о том, как режиссеры кричат на актеров и идут на разные уловки, чтобы добиться нужного исполнения. Есть люди, вся работа которых держится на страхе. Но по-моему, это просто чушь, жалкая и глупая одновременно.

Когда человеку на работе страшно и некомфортно, ему не хочется туда идти. В наше время очень многие живут с этим ощущением. Постепенно страх становится отвращением, а потом превращается в озлобленность, и все эти чувства переносятся на начальника и работу.

Если бы я строил свою работу на страхе, то добился бы лишь одного процента от своего сегодняшнего результата. И ни мне, ни съемочной группе работа была бы не в радость. А должна быть в радость. Нужно получать реальное удовольствие от работы, равно как и от жизни в целом. Тогда мы будем радоваться так, как радуются щенки, гоняясь за своим хвостом. Жизнь должна быть прекрасной, она просто обязана быть ослепительно яркой.

Вместо того чтобы нагнетать атмосферу страха, компания может предложить своим сотрудникам путь глубокого погружения внутрь, роста энергии и расширения сознания. И тогда люди сами захотят работать с полной отдачей, даже сверхурочно и без всяких доплат. Они станут подходить к своим задачам более творчески, и компания получит новый импульс к развитию.

Я говорю о том, как эффективно может быть поставлена любая работа. Далеко не всегда такой подход встречается в реальности, а ведь все можно изменить достаточно легко.

А теперь — все вместе

Для успешной работы вам нужна счастливая команда, которая будет сконцентрирована на общей цели. При этом важно сосредоточиться на одной задаче, а не на тысяче мелких проблем. Развить эти способности можно с помощью медитации и погружения внутрь себя.

Есть выражение: «Вещь оживает, если на нее обращаешь внимание». То есть если вы концентрируетесь на чем-то, это нечто начинает двигаться и пульсировать. Поэтому чаще обращайте внимание вашей команды на ключевые моменты: «Вот что нам сегодня предстоит сделать, вот где мы сейчас находимся, а вот наша цель». Тогда работа идет лучше, и группа получает больше положительных эмоций.

«Твин Пикс»

Стоит сконцентрировать внимание на чем-то, и необъяснимым образом начинают возникать идеи. Главное, не упустить их. Иногда фантазии рождаются из случайного события на съемочной площадке.

На съемках пилотной серии «Твин Пикс» с нами работал костюмер по имени Фрэнк Сильва. Собственно, мне никогда даже в голову не приходило задействовать его в качестве актера. Мы снимали сцену в комнате Лоры Палмер, и Фрэнк передвигал там мебель. Я стоял в холле под вентилятором. Вдруг послышался женский голос: «Фрэнк, не ставь комод перед дверью. Ты же потом не выйдешь».

Перед моим мысленным взором возникла фигура Фрэнка, запертого в комнате. Я бросился к Фрэнку: «Ты актер?» Он ответил: «Ну, в общем, иногда случается». В конце концов в Лос-Анджелесе все немного актеры. А может быть, и везде в мире.

И тогда я сказал: «Фрэнк, ты будешь играть в этом эпизоде».

Мы сняли общий план комнаты, дважды без Фрэнка и один раз с ним, застывшим около кровати. Причем в тот момент я совершенно не представлял, зачем я это делаю и что это значит.

В тот же вечер мы начали снимать сцену с матерью Лоры Палмер. Она лежала на диване, полная