религиозные сюжеты, каких множество в любом храме Императора. Люди, изображенные на фресках, отправляли обычные ритуалы, молились и поклонялись, в руках у них были кадила, чаши и книги.
Однако когда Рагнар пригляделся, то увидел, что на лицах паломников застыло пустое, полоумное выражение глупости и злобы. Посмотрев еще внимательней, он заметил, что пастыри выглядят вполне вменяемыми, но у них имеются рога, копыта и другие признаки мутации. На алтарях изображены злобные морды демонов, которые можно заметить, только взглянув под определенным углом.
Видимо, это была своего рода пародия на Императорский культ с одной стороны, а с другой — полупрозрачное покрывало, скрывающее безумство Хаоса и населяющих его демонов. Только умный и проницательный человек был способен разглядеть глубинный смысл изображений. Хитроумный гений создал эти фрески, словно приглашая зрителя оценить его мастерство, разделить с ним шутку и таким образом соблазниться его точкой зрения.
Пока Рагнар рассматривал картины, все очевиднее становилась легкость, с какой враги Империума могли извратить святые верования человечества. В конце концов, самые мощные организации Империи Человека действовали под завесой тайны. Самые святые ритуалы были сокрыты от глаз большинства граждан, огражденных даже от осознания того зла, от которого их защищали слуги Императора.
Цветное стекло мозаик гипнотически сияло. Что-то в этом узоре привлекло внимание Рагнара и застряло у него в мозгу. Он остановился, внимательно вглядываясь в роспись, судя по воцарившейся тишине, все остальные сделали то же самое. Рагнару в голову пришла идея первостепенной важности, не имевшая себе равных по глубине.
А нет ли в изображениях хотя бы доли правды? Не является ли вся система Имперского священнослужения шарадой? Не призваны ли все мистические ритуалы обмануть незнающих и запугать доверчивых? Не правы ли те смельчаки, которые решили бороться с испорченной организацией, утверждающей, что действует от имени Императора, которого никто никогда не видел, прикованного, как утверждали те же жрецы, к Золотому Трону вот уже десять тысяч лет? Может, он умер давным-давно, если он вообще когда-либо существовал. Не исключено, что он был просто выдумкой, созданной теми, кто хотел править от его имени, а обещание защиты и спасения — банальное вранье.
Рагнар обдумывал это все, удивляясь, почему никогда раньше это не приходило ему в голову. Он был введен в заблуждение, ему лгали те, кто хотел использовать его силу и мужество в своих интересах, те, кто был недостоин лизать ему ноги и должен был бы пресмыкаться перед ним! Возможно, тот, кто верил в эти детские выдумки, и заслуживал рабской участи. Но люди, знающие правду, конечно же, были достойны править, поскольку доказали свое превосходство.
Рагнара наполнила гордость за свой интеллект, за ясность своего понимания. Он был прирожденным лидером, прирожденным правителем, человеком, которому была уготована великая судьба, который был способен разглядеть основу основ, воспринять реальность во всей ее полноте. Он может и должен творить свою судьбу. В конце концов, все меняется. Прогнивший старый режим будет уничтожен, и что-то новое, чистое, сияющее и доброе заменит его, на человечество, управляемое избранными, самым великим из которых будет он, снизойдет великое благо.
Все, что ему нужно было сделать, так это познать простую правду: Меняющий Пути управляет всем и все в его власти. Он дарует могущество, равное могуществу бога. Чтобы обрести его, нужно лишь преклонить колени перед Тзинчем, воздать ему хвалу, и наградой станет вечность. «Преклониться?» — подумал Рагнар, и морок внезапно оставил его разум. Зачем преклоняться перед какой-либо силой? Он — Рагнар, сильнейший из воинов, величайший из предводителей. Он ни перед кем не станет преклоняться.
Неожиданно Рагнар рассмеялся, и смех разогнал остатки морока. Он увидел ловушку, расставленную Хаосом, взывающую к тщеславию, живущему в сердце каждого человека. Эти мозаики заколдованы, заклятие призвано усилить гордость гордых и использовать их силу против них самих. Оно льстило, расхваливало, зазывало… Но его демоническая утонченность в случае с Рагнаром оказалась слишком изысканной. Она раздула его гордыню до невероятных размеров, и тут чары не выдержали, лопнули как мыльный пузырь, стали явными, как дешевый трюк фокусника. Рагнар посмотрел на боевых братьев, желая поделиться шуткой, но понял, насколько все серьезно, увидев их враждебные взгляды. Волки вскинули болтеры.
24
— Это магия! — закричал Рагнар братьям. — Фрески прокляты!
Он увидел, что во взгляде Свена промелькнуло что-то похожее на понимание, да и остальные вроде как опамятовались, но вот Трейнор и его люди… Рагнар понял, что у него есть лишь несколько мгновений для принятия решения, иначе все закончится, не начавшись.
Он выхватил цепной меч и начал крушить фрески и мозаики. Лезвия оглушительно завизжали. Рагнар почувствовал, как заколдованная роспись сопротивляется его атаке, а мощная демоническая воля наваливается на его разум. Напряжение стало почти невыносимым: тело пронзила острая боль, словно меч кромсал не стекло, а собственную плоть Рагнара.
Собрав волю в кулак, Рагнар не позволил своей руке дрогнуть, несмотря на мучительную боль, и ударил по стене с такой силой, с какой обычно крушил врага. Сначала ничего не произошло, но потом со звуком ломающегося льда фрески начали осыпаться. Невидимая сила подхватила осколки и швырнула их Волку в лицо. Рагнар прикрылся рукой. Но ему все же рассекло щеку, из раны потекла кровь, а жгучая боль заставила Рагнара вспомнить о яде. В его мозгу проносились хаотичные образы, пляшущие, словно снежинки на ветру.
В голове Рагнара всплывали чужие воспоминания, он видел жуткие ритуалы, приношения человеческих душ в жертву Меняющему Пути, оставившие концентрированный паранормальный отпечаток на стекле мозаик. Перед взором Рагнара проплывали фигуры в монашеских балахонах, распевающие литании вокруг шестиконечных звезд, воины в древних силовых доспехах со знаками отличия предавшегося Хаосу Легиона Тысячи Сынов и скачущие демоны… Рагнар видел нечестивые ритуалы, наделившие это место дьявольской силой. Снова перед его внутренним взором возник огромный, запутанный узор, который заставлял мозг Рагнара открыться для демонического воздействия и устремиться к знанию великой истины Тзинча…
Рагнар ощущал концентрированное зло, пропитавшее каждый камень этого храма, проросшее, как раковые метастазы, в тело Железного Клыка, в почву Гарма. Рагнару представились поколения еретиков, которые тайно работали в сердце гармитского общества, вынашивая заговор, чтобы в один прекрасный день разрушить старый порядок. Он каким-то образом узнал отца Сергия, лживого жреца Императора, предавшего веру; святого, отвергшего святость, пришедшего сюда около десяти лет назад. Рагнар увидел, как зло этого места коснулось священнослужителя, соблазнило его и переродило, снабдив верой гораздо более темной и гораздо более крепкой, чем вера в Императора. Он увидел тварей, которых вызывал старик, и решил, что им место за воротами ада.
Перед Рагнаром, помимо его воли, предстал древний нечестивый мир, и он смог уловить отголоски тех далеких времен, когда демонические принцы с крыльями и головами птиц управляли мирами, переделанными силой их воли, где смертные создания были лишь глиной, из которой можно слепить все что угодно, следуя прихоти могущественных господ.
Рагнар почувствовал древнее зло, которому яростно сопротивлялся, увидел врагов человечества во всей их многоликости, и на мгновение его душа затрепетала. Но почти сразу же ощутил силу, противостоящую Хаосу, маяк чистой сияющей мощи, пульсирующий в невообразимой дали, — путеводную звезду человечества…
Эта сила заполнила Рагнара и проникла в его плоть.
Внезапно он почувствовал себя усталым и ужасно старым. Руки и ноги, казалось, весили столько же, сколько целые планеты. Его дыхание стало ураганом, бушующим в огромных пещерах его легких. Его вены стали порожистыми реками, несущими кровь по континентам конечностей.
Рагнар открыл глаза, чувствуя себя так, как будто он только что зажег несколько солнц, и взглянул в лицо Свена.
