спокойствием. В том твердость духа, ясное видение пути к будущему. Тишина 'Троицы' не келейная, а такая, чтобы видящий еще слышал и чувствовал. Тишина услаждения умом, таинством, свободой созерцания прекрасного.
'Тиха вода, да от нее поток живет'.
В картине нет источника света, а 'Троица' светится. Свет исходит изнутри, и краски проглядывают одна сквозь другую прозрачно-сияющие. Здесь нет драматизма контрастов светотени, здесь цветотень.
Источник света — сам колорит, сама гамма красок. Свет картины особенный еще и потому, что он свет чувства и мысли художника, его души или вообще души человеческой.
В 'Троице' слышится музыка. Она рождается цветовым согласием, уравновешенностью ритма, даже самой линией, вольно льющейся, перетекающей и вдруг строго очерчивающей совершенный и упругий силуэт.
Фигуры изящно удлинены, потому особо грациозны. Вестники 'воздушные', сидят не плотно, едва прикасаются к сиденьям, как, впрочем, и к земле. Неостановимый 'полет' жизни. Полет, невозможный без земли.
Чаша, стоящая перед вестниками, — чаша смертная. Многие еще, как в день Куликовской битвы, 'смертную испи на брани чашу'; скорбят, печалятся ангелы, просветляясь лицом при мысли о силе любви человеческой, побеждающей страх перед гибелью во имя высокой цели. Картина Рублева звала к самопожертвованию ради единства и грядущего счастья родины. Чтобы, отрешась от интересов мелких и пошлых, сметя паутину злободневного, суетного, человек нашел сокровенное, согревающее всех.
'Троица' в Третьяковской галерее размещена у окна — ей нужен дневной свет, вся его сила. Но, конечно же, 'Троице' необходим свой зал, только ее комната, где бы она, одна-единственная, шла вам навстречу. Где бы стояли стулья, лавки, кресла, чтобы люди могли задержаться, 'уединиться', вслушаться в лирическую, грустную и жизнерадостную музыку картины.
Андрей Рублев жил и работал в сложное время национального возрождения и становления Руси. Был свидетелем беспрерывных войн с татарами, немцами, шведами, литовцами; народных волнений, междоусобных княжеских розней. Мор валил людей. Одолевали холод и голод: 'мертвыа скоты ядяху, и кони, и псы, и кошькы, и люди людей ядоша'. Но все же крепла Москва. После Куликовской битвы люди спогойнее пахали землю, лепили горшки, шили одежду, варили мед, ловили бобров и рыбу. Они хотели жить 'независтно и незарочно, нераздорно, нераскольно'…
Рублев, как гениальный художник, очень близко к сердцу принимал все вокруг происходящее. Он проповедовал, 'вознося ум и мысль', идею согласия в жизни.
Он ввел в икону личность живописца, его мироощущение, понимание жизни и красоты.
О рублевских работах в древности говорили: 'дымом писано', 'облачно', отмечая мягкость, неуловимую тонкость, обволакивающую прелесть красок. Его по праву назвали величайшим поэтом в живописи.
Стали его картины 'сильнее воды, выше горы, тяжелее золота, крепче горючего камня Алатыря, могучее богатыря'… Человек после свидания с ними уходил в мир обновленным, знающим: жизнь его не бесцельна, не напрасна. Художник созидал храм, где поклонялись красоте цвета, мужеству линии, величию мысли о высоком предназначении человека.
Рублев всемирно признан одним из лучших живописцев XV века. Он творил в начальное время эпохи Возрождения. Исследователи проводят параллели между Рублевым и Фра Анжелико, Рублевым и Чимабуэ.
Рублев прожил долгую жизнь и, наверное, был счастлив, что и дня не потратил зря, что его трубящий ангел, глядящий внимательным и слегка удивленным глазом, созывает всех на благое дело во имя счастья всех людей. Художник шел по Руси — ее сын, знаменами поднимались вслед за ним его картины.
…Стоит на земле Москва — могучий город. А на взгорье, как и в старину, стоит бывший Андроников монастырь.
В 1947 году, когда страна еще поднимала из развалин области, недавно оккупированные фашистами, Советское правительство приняло решение о создании Музея древнерусской живописи имени Андрея Рублева. И теперь в Андрониковой монастыре находится музей, хранящий более трех тысяч произведений древнерусских художников.
И тут уместно вспомнить, что 30 июля 1918 года Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ильич Ленин поставил свою подпись под списком замечательных людей, чьи имена следовало увековечить в памяти человеческой и поставить им памятники.
Первым среди художников был назван Андрей Рублев.
ТАЙНА ОТКРОВЕНИЯ
Рокотов среди многих своих современников, русских портретистов XVIII века, остался в какой-то непроницаемой маске, под которой скрылся облик этого интересного, подлинного художника,
Федор Степанович Рокотов (1735 — 1808) родился под Москвой в семье крепостного крестьянина. Учился в Петербургской Академии художеств. В 1765 году получил звание академика. Затем жил и работал в Москве. Известен как замечательный портретист.
Уже составив себе имя портретиста и став академиком в двадцать девять лет, Федор Рокотов в конце 1760-х годов бежал из Петербургской Академии художеств: хотел независимости.
Из Северной Пальмиры Рокотов спешит в Москву. Живет там вольготно и даже зажиточно. Член Английского клуба и домовладелец, свою мастерскую он устраивает на Старой Басманной, где селились вельможи, офицеры, чиновники, купцы.
В Москве художник почти отказывается от парадных портретов. Полотна, созданные здесь, интимнее, лиричнее, в них много воздуха и простора. Кто-то из исследователей назвал московские портреты Рокотова 'портретами-симфониями'. Художник становится знаменитым. Чиновным недоброжелателям это пришлось не по вкусу, они отписывали в академию, что Рокотов 'за славою стал спесив и важен…'. Так оценивалось уважение своего таланта — уважение, которым всегда отличался Рокотов.
'Вся Москва' стремится заказать ему портреты. В мастерской, свидетельствует современник, одновременно находится 'около пятидесяти… портретов'. Были и помогавшие Рокотову ученики. Некоторых мы знаем: Петр и Иван Андреевы, А. Зяблов — крепостной богатого помещика Струйского. Сам из крепостных, Рокотов, очевидно, относился к Зяблову с трогательной заботой и очень горевал, когда ученик его умер… 'Со мной днесь слезы льет!' — писал Струйский.
Время Рокотова — XVIII век, именуемый веком просвещения, — знаменито громкими именами: Ломоносов, Державин, Тредиаковский, Фонвизин, Карамзин, Баженов, Крылов… Событий значительных было предостаточно. Вот некоторые из них: открытие Московского университета, где директором был писатель М. Херасков; открытие 'Русского для представления трагедий и комедий театра', где директором был Сумароков; открытие Академии художеств; издание сатирических журналов Н. И. Новикова…
Основы империи сотрясает восстание Пугачева.
Время перемен или желания перемен. Время ощущения тревоги, которую, именуя смутной, замечают в порт ретах Рокотова.
Художника называют загадочным портретистом. Не только потому, что, как писали, сам он 'остался в какой-то непроницаемой маске', но герои его портретов в масках особой атмосферы, они отмечены таинственными 'рокотовскими улыбками'. Герои, которых понимал художник и которые понимали художника. Портреты взаимного доверия. Не только великолепные по цвету и мастерству, но и утонченно- психологические. Фамилии и титулы многих людей его времени известны, но без рокотовских портретов эти люди все же были бы лишь незнакомцами далекой эпохи.
Три лица, три портрета, три судьбы… Одно излучает бесконечную ласку и мягкую нежность; второе —
