Михеич потрепал Мерзееву по мягкой щеке и утешительным тоном произнес:
– Ну, все равно придет. С женой, например, попрощаться. К другу зайдет. Найдем-найдем, не сомневайся.
Михеич ушел в комнату и через минуту вернулся с мобильным телефоном, вернее телефончиком. Аппаратик казался совершенно крошечным на огромной ладони Мерзеевой.
– На вот, возьми. Если вдруг товй Филька заявится, мне на мобилу звякнешь, а уж дальше мое дело.
– Жоржинька, а как же ты? – обратилась к Михеичу Мерзеева.
– А! – махнул рукой Георгий Михеич. – У меня второй есть. Сама понимаешь, связь для делового человека – на вес золота.
Нина Михайловна внимательно посмотрела на эту крохотульку, которая дороже золота, обратив внимания на массу кнопочек. Осторожно, будто это зарядное устройство, она потыкала кнопки, изучая возможности мобильника. Курс „молодого мобильщика“ под руководством Михеича Мерзеева прошла быстро. Гораздо больше времени заняли другие дела, о которых мы из скромности умолчим. Время пролетело быстро и незаметно. Гостеприимный хозяин, то потчевал гостью всяческими деликатесами, то демонстрировал чудеса видеотехнихки, то…
Под вечер они договорились, что будут вести поиски параллельно. Михеич вызвал своего шофера- телохранителя-секретаря, и тот за пять минут домчал Нину Михайловну до дома.
Подъезд родной коммуналки встретил Мерзееву негостеприимно. Лампочки не было, в темноте она наступила в какую-то подозрительную лужицу, вляпалась во что-то мягкое и больно ушибла о перила локоть. После европодъезда Михеича Нине Михайловне показалось, что она в самых ужасных трущобах Гарлема. Где эти самые трущобы находятся, она не знала, видела в каком-то американском триллере. Про маньяка. Это воспоминание заставило Нину Михайловну поежиться и прибавить шагу. Она поднялась на свой этаж, подошла к двери и споткнулась об что-то большое, лежащее у дверей. Она рукой коснулсь пола и пальцы стали мокрыми и липкими.
„Кровь! Труп! Маньяк!“ – пронеслось у нее в голове. От ужаса волосы на Голове Нины Михайловны зашевелились и она истошно заорал:
– Караул, убивают!!!
В этот момент труп зашевелился и тоже заорал, как эхо повторяя слова Мерзеевой:
– Караул, убивают!!!
Дикие вопли не оставили жильцов квартир равнодушными они высыпали на лестничную клетку из всех квартир. Раскрытые двери слегка осветили арену этих ужасов. Нине Михайловне удалось разглядеть „труп“, привалившейся к стене. Рабочий человек Козябкин, не нашел в себе силы открыть дверь или дотянуться до звонка, после тяжелого трудового дня. Обессиливший трудящийся сидел в луже самого настоящего портвейна, купленного им к ужину. Судя по состоянию Козябкина он уже успел отужинать не одну такую бутылочку.
Мерзеева распираемая злобой из-за того, что попала в такое дурацкое положение рявкнула, пнув „труп“ носком сапога:
– Алкаш, долбанный, морда сучья, меня из-за тебя чуть инфаркт не расшиб. Придурок. Вот участковому пожалуюсь, он…
Нина Михайловна виртуозно выругалась, переступила через мнимый труп и двинулась в ванную, отмывать „кровь“ с рук.
Добросердечные соседи, втащили рабочего человека в его комнату. Не лежать же ему всю ночь, пока проспится, на цементном полу. Заболеет же. Или еще кого напугает до смерти. Через пять минут все успокоились, через десять занялись своими делами, а через пятнадцать и вовсе забыли о происшествии.
После первой неудачи, подняв настроение порцией горячительного, Сивухин двинулся к следующему владельцу журнала. Тот стоял в списке под номером два и прозывался Удавом. Удав так Удав. Может товарищ из цирковой семьи дрессировщиков и это его артистический псевдоним? В общем, Костик не стал загружать голову лишними раздумьями и смело направился на встречу неизвестности.
В отличие от Мокрухинского переулка, дом господина Удава отыскался быстро и без лишних трудностей. Модерновая высотка для лиц со средним и чуть выше среднего достатка. Тут уж точно никаких гоблинов и бандитов, простые мирные служащие, скромные предприниматели, свой брат интеллигент. Костик и сам бы жил в таком доме, если бы лет двадцать назад доучился бы в Педагогическом институте города Кукуевска имени Народных просветителей на философском отделении. Сивухин еще помнил те времена, кода их куратор, старичек-профессор, называл его надеждой курса, будущим русской философии. Только это будущее осталось в далеком прошлом. И все же иногда Сивухин вспоминал о своем интеллигентском прошлом. У него под кроватью лежал потрепанный томик Кьеркегора, который он иногда, во время бессонницы, полистывал.
Нужная квартира оказалась на третьем этаже. На лестничной клетке было довольно чистенько и респектабельно. Все двери были оббиты кожей или под нее, солидные ручки, номерки на дверях, массивные глазки, аккуратненькие коврики. Костик пригладил пятерной волосы, внутренне собрался и позвонил в дверь. Ни какой реакции. Он снова позвонил и прислушался. Тонкий слух Сивухина уловил какое-то движение в глубине квартиры. Затем раздались легкие, женские шаги. Кто-то пристально рассмотрел Костика в глазок и через секунду дверь отварилась.
Сивухин потерял дар речи. В дверях стояла черноволосая женщина, одетая в коротенький полупрозрачный халатик, который не только ничего не скрывал, а как раз наоборот подчеркивал. Сивухин обалдело уставился на прелестницу.
– Ну что же ты застыл, проходи – пригласила Костика хозяйка приятным грудным голосом с потрясающей интонацией, обращаясь к нему как к давниншнему долгожданному знакомому.
Сивухин как загипнотизированный проследовал за женщиной в гостиную. Черноволосая красавица уселась на диване, поджав под себя ноги так, что полы коротенького халатика разъехались, показав кусочек черных шелковых кружев ее трусиков. Костик почувствовал как у него загорелись щеки, в горле пересохло, а язык словно приклеился к небу.
– Кхм, ккхх, кхе… Здравствуйте, – произнес Сивухин. – Мне бы хозяина квартиры. Господина Удава.
– А его нет дома, – проговорила сельфида, облизывая остреньким как у змейки язычком розовые губы. – А я не подойду? – поинтересовалась она.
– Чего? – Костик никак не мог оторваться от полных розовых чуть влажных губ хозяйки квартиры. – А?… Возможно. Понимаете, ваш муж коллекционирует журналы. Я это узнал в магазине „Букинист“…
Хозяйка квартиры поменяла позу, вытянулась на диванчике, во весь рост, продолжая слушать Константина. Сивухин молча наблюдал за тем как легкий шелк халатика поднимается вверх, не в состоянии продолжать разговор. Костик отвел глаза и принялся рассматривать ковер, висевший над диваном. На нем были развешаны большие кинжалы в ножнах. Молчание затягивалось и становилось неприличным.
Сивухин не мог сдержаться и еще раз, украдкой бросил взгляд на лежащую искусительницу. Женщина тут же томно подняла свои пушистые ресницы и бросила на Сивухина в ответ такой откровенный взгляд, что ему сделалось дурно. Он попытался взять себя в руки и продолжил:
– Дело в том, что к вашему мужу по ошибке попал один важный для меня документ. Он лежал в одном из журналов, купленных вашим мужем. Не могли бы вы помочь мне?
– Вам?… Конечно, с большим… удовольствием…,– чуть растягивая слова ответила мадам Удав.
Сивухин никак не мог понять в чем тут дело. Его явно соблазняли, почему? По поводу своей внешности он нисколько не обольщался. Женщины его вниманием не баловали и в лучшие времена (бывшая жена не в счет), а теперь уж и подавно. Может дамочка того, сумасшедшая? Или обкурилась? Вполне возможно. Обкурилась какой-нибудь дряни и ей срочно понадобился мужик, пусть самый завлященький (Сивухин уже давно не заблуждался по поводу своей мужской привлекательности).
Хозяйка поднялась с дивана, указала Костику на кресло, стоящее рядом и куда-то удалилась. Через пару минут она вернулась с подносом, на котором стояли два фужера и бутылка какого-то болгарского вина, тарелка с виноградом и половинками граната.
Константин попытался было отказаться, но хозяйка не обратила на его протесты ни какого внимания. Она разлила вино по бокалам и жарко дыша в лицо Сивухину чувственным голосом приказала:
