тягучая и вязкая, ленивая кровь заискрилась и зашипела, как новогоднее шампанское. Воронцов с легким приятным удивлением почувствовал, что он нужен здесь, в «Золотых воротах» и что каждый человек, который дышит с ним одним воздухом под этим фосфоресцирующим потолком казино, бесконечно дорог…
Таа-а-ак! Впечатляющий коктейль! Что они туда, в самом деле, насовали? Напичкали его наркотой, что ли? Такое впечатление, что эндорфины — так называемые «гормоны счастья» — взорвались и заполонили весь организм.
На лице Алика вообще появилась умильная гримаса. Глаза сощурились, по физиономии, как сыр в масле, каталась длинная довольная улыбка.
— Вот это торкнуло! — с восхищением выдохнул он. — Слышь, бармен, а ты не мог бы дать рецепта этого зам-мечетельного… напитка?
Берт покачал головой.
— П-панятна-а!.. — протянул Алик.
После приема «Ариозо» вернулись к столу Юджина и поиграли еще. Сережа выиграл еще пять тысяч. Соседи по столу смотрели на него удивленно и недоверчиво, а на сухом лице крупье Корнеева не отражалось ни единой, даже самой мизерно скудной, как дождик в Сахаре, эмоции. Лишь когда посторонние игроки отошли и у стола остался только Юджин, манипулирующий картами, и Сережа с Аликом, крупье позволил себе чуть скривить уголки рта и произнести:
— Можете немного отдохнуть, господа.
— О! — оживился Алик, который проиграл триста рублей, принесенных с собой в казино, да еще двести позаимствованных у Воронцова; благодаря этому обстоятельству его игроцкий пыл поугас. — Пойдем хлопнем еще по коктейльчику.
Но Сережа не мог оторваться. Игра уже затянула его, как омут. Его пальцы дрожали, перебирая карты с такой нервностью и трепетностью, словно не мертвые куски пластика он держит, а живых, прихотливо расписанных птиц. Он поднял глаза на Юджина: тот мимикой, скупыми движениями губ и бровей показывал ему не горячиться. Дескать, все главное и самое серьезно еще впереди.
Впереди «ройял флэш», которым можно сорвать по-настоящему огромный куш.
— Я повременю, — сдерживая дрожь, сказал Сергей.
— А вот я… ладно, давай последний раз, — кисло сказал Мыскин Юджину, — одну по полтишку ставлю. Так… ну… еще… э-э-э… упа-а-ал!!
У Мыскина был перебор.
— Ерунда какая, — пробормотал он. — Серега, займи мне стольник, выпить надо.
— Выпьем.
— А не повезло в игре, повезет в любви, — многозначительно подмигнул крупье Юджин и выразительно посмотрел туда, где в буйствующем скрещении лучей светового шоу под тамтамы двух полуголых мускулистых негров извивались три почти обнаженных танцовщицы, резко кидая свои точеные тела туда-сюда и застывая в самых немыслимых позах.
— Не нравится мне, что в вашем казино такие безобразия с голыми девками, — икнув, кисло выбулькнул Алик, который сам придерживался далеко не пуританских взглядов. — Баловство это… казино — это место серьезное… деньги, игра, а не бордель с голяком…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. В ОЖИДАНИИ «РОЙЯЛ ФЛЭША»
Воронцов не помнил, сколько прошло времени. Вроде бы только что стол за игорным столом, но ш- ш-ш… что-то сдвигалось в голове с легким шипением, словно уходил театральный занавес — и уже пестро лезли в глаза этикетки с разнокалиберных бутылок со стеклянных полочек бара, и мягко, невыразимо приятно стелился в ушах бархатный голос певца Аскольда, которого Сережа еще недавно в праведном гневе титуловал пидором, а яркие сочные тона телевизора выбрасывали блики, из которых ткались все новые и новые контуры, лица, яркие развороты движений и жестов…
Сережа повернул голову и обнаружил сидящего рядом с собой Алика Мыскина.
— Так, Алик, теб-бе уже хватит.
— Ну все одно и то же мне гнусишь… одно и то же, тебе ква-а-атит, тебе ква-а-ават! — возмутился Мыскин. — Расвакался! Ник-какой фантазии у тебя, В-ввваранцофф! Граф, блин, а гришь… как сантехник Гррришка ты гришь… в-вот.
Хоть бы что-нибудь новое сказал.
С новым у Сережи Воронцова были проблемы. Три выпитых один за другим коктейля «Ариозо» оказали на него странное, магнетическое, можно сказать, колдовское действие. Он беспричинно улыбался и время от времени повторял сакраментальную фразу касательно того, что «Алик, тебе уже хватит». Большего его мозг сконструировать не мог. Громадные деньги, посуленные Юджином и его «ройял флэшем», казались близкими и вполне уже реальными, и Воронцова ничуть не смущало то обстоятельство, что эти деньги нужно еще было выиграть, а потом отстегнуть из суммы не хилый процент коварному крупье Юджину, ведущему двойную игру. Таинственный «ройял флэш» представлялся Сереже этаким могущественным магом, персонифицировался в смутном облаке, принимающем облик джинна из бутылки… кстати, о бутылке:
— Уже второй бутылек пролетает, как мотылек… вы-ы глотку, — надсадно бубнил Алик, вытирая губы о рукав своей рубашки. — Типа ничего не пил, а уже в говно… алкоголизм… к наркологу. А вот теперь сам понял… думаешь, мы нам, алкоголикам, легко… думаешь, там тебе не тут… что мы меды распиваем?
Бармен Берт посмотрел на Мыскина с каким-то странным застывшим выражением на лице, а потом написал что-то на бумажке и спрятал в карман.
— Может, перейдем на пиво? — переспросил он.
— П-пиво, — машинально повторил Алик. — И хх-хачу угостить в-вас… пивом «Невское»… — пробулькал он вдогонку собственной коротенькой фразе. Явно из какой-то рекламы. Ну да: реклама пива «Невское».
«В-в-в-в… чего же, все-таки, Алик так нажрался», — проползла в голове Сережи надсадная досадливая мысль, а потом голос бармена Берта, холодный и четкий, гулко проговорил:
— Да… перебрал ты что-то сегодня. И денег просадил, говорят… совсем не слабо. Отдохнуть немного не желаете, господа?
— Ж-жела… ж-желаем, — прожужжал Алик, потому что Сережа Воронцов словно бы и не собирался отвечать, а просто мутно пялился на сидящую неподалеку от него фигуристую белокурую девицу лет не больше чем восемнадцати, одетую в весьма вызывающее платье, из которого едва не вываливались ее роскошные (несмотря на юный возраст) груди.
Берт проследил глазами направление воронцовского взгляда, а потом понимающе прищелкнул языком… в этот момент Сергей почувствовал, что на его плечо легла чья-то рука, и голос Юджина негромко и интригующе вынес на рассмотрение Воронцова следующее:
— Я вижу, ты уже обратил внимание? В общем, так: эту соску могу предоставить тебе в качестве утешительного приза. Все-таки ты сегодня проиграл столько, что вполне хватит купить сотню таких, как эта кукла. Не на время, а в вечное пользование.
У Воронцова похолодело под ложечкой.
— Что, Женек… много я проиграл? — запинаясь, проговорил он. — Чего… м-молчишь?
Где-то неизмеримо далеко прозвучало:
— Да порядочно, Серега. Ты и Мыскин этот твой — на пару хорошо поиграли. Но ты не горюй, все это поправимо. Ничего страшного.
— А как же «ройял флэш»?
— Сделаем, говорю! А пока отдохни.
Если бы Воронцов был потрезвее, то он услышал бы в голосе Юджина преувеличенно бодрые — фальшивые — интонации… а так — он просто пьяно взмахнул головой и бросил:
