– Сами разбирайтесь, – отмахивался инструктор. Через две недели Ангелину Лебеду вызвали в КГБ. Национал улыбался ее приходу, совершенно не сдерживаясь.
– Слышал, слышал! – проговорил он, приглашая ее к чашкам с горячим чаем и конфетам «Мишка на Севере» в хрустальной конфетнице. – Ни одной девятки за три тысячи выстрелов!..
Она не смущалась и отвечала правду:
– Ни одной, Тимур Ашрапович!
– Молодец!
– Рада стараться!
– Перестань, ты не на службе!
– Нет?!! – вздрогнула она всем телом.
Национал тотчас стал серьезным. Улыбка соскользнула с его лица, глаза почти закрылись, превратившись в щелочки.
– Уверена? – спросил киргиз.
– Совершенно.
– Наград не будет, статей в газетах тоже!
– Продолжайте!..
Волею судеб ей предстояло лететь в ту же арабскую страну, с которой она начинала свою снайперскую деятельность. Об этом ей сообщил генерал, уверенный, что такую женщину можно использовать в открытую.
– У нас всегда там свои интересы! – пояснил киргиз. – Ты хоть помнишь?..
Она-то не помнила?..
«Наверное, я и закончу песками, – подумала Ангелина, стараясь отключиться от шума самолетных двигателей. – Вероятно, такова моя судьба…»
Она размышляла о том, что судьба – это предназначение, смысла которого не существует. Вся жизнь человеческая – лишь кусочек какого-то огромного смысла или, наоборот, бессмыслия. Человеку не дано осознать весь бытийный замысел, оттого и прекрасно жить на белом свете стеклянным осколком, не зная, какой такой фигуры осколок ты!..
В этот раз сопровождающим летел молодой словоохотливый парень с холодными глазами, которому было, вероятно, обидно сопровождать какую-то бабу, вот он и трепался без остановки, стараясь скрыть неудобство.
Она почти не слушала комплексующего парня, продолжая думать о своем, а потом неожиданно встала с металлической скамьи, развязала рюкзак, скинула с себя одежду, оставшись в одних трусах.
Болтун будто ежа сглотнул… Он тупо глядел, как она натягивает на себя маскхалат, как взвизгнула молния, скрыв фантастическую грудь… Он никогда бы не подумал, что у этой тетки такие великолепные формы… Ее безразличность к нему как к мужчине, ее ослепительная нагота еще больнее стукнули парня по самолюбию. Он сидел бледный, как будто ядом отравленный, отвернув голову от нее…
Ей и правда было наплевать на сопровождающего. В этот раз она до мелочей знала задание, назначенная сама себе командиром.
Конечно, она никогда бы не предала «токаря», не променяла бы и на сотню современных винтовок. Сходя с трапа самолета, вдыхая жар песков, она держала на руках, словно младенца, завернутую в брезент свою родную, системы Токарева.
Из-за небольшого административного здания появился араб в тюрбане, в белом платье и шоколадным лицом, который тянул за собой двух осликов.
«Не может быть!» – подумала Ангелина.
Она вглядывалась в глаза араба и узнавала их – черные, с желтоватыми белками.
– Иван? – произнесла она потрясенная. – Иван!
– Нета, нета… – ответил араб, коверкая русские слова. – Не Ивана…
Она помнила, как тогда араб с родным именем Иван тащил ее через пустыню смертельно раненный, спасавший ее для одной, только ему ведомой цели!.. Она точно помнила, что, умерев, Иван превратился в белый шоколад…
– Кто ты? – опять спросила она.
– Саша, – коротко объявил себя проводник.
И тут она поняла… Этот Саша – сын того Ивана, что отдал за нее жизнь больше двадцати лет тому назад… Она припомнила смуглого мальчишечку, которого оставила в этой стране сиротой.
– Ты помнишь меня, Саша? – едва сдерживаясь, почти закричала она.
– Нета, нета…
– Твой отец и я…
– Пора, – просил русский сопровождающий. – Время!
– Не надо, чтобы он со мною ходил! – вдруг озлилась Ангелина. – Пусть остается!
– Это невозможно! Вы не найдете путь!
– Дайте другого проводника!
