Выскочил из самолета, не дожидаясь лестницы, и погнался за нею, как будто в доисторические времена спешил добывать жену…
Но она была более длиннонога, да к тому же вработалась в ритм Отечества, а потому инструктору пришлось вытащить из кобуры пистолет и вогнать всю обойму в небосвод.
Она упала почти мертвая…
Он нес ее на руках бережно, хоть сердце национала стучало восторженно, пытаясь его заставить запеть горлом шаманскую песню.
Как она дошла?!. Как сориентировалась?!.
А после шаманской песни в его голове зазвучал гимн Великой страны, способной разродиться такой могучей бабой!..
Пока самолет раскатывался на взлет, киргиз совал ей под нос нашатырный спирт. Она морщилась, а значит, была жива…
На оставленной неродной земле стоял возле ангара мальчик в белом тюрбане. Он растерянно улыбался, глядя на взлетающий самолет…
До конца жизни, до последней ее секунды он будет уверен, что в стальной птице русские увезли его отца в свою страну…
Когда в штабе все подтвердилось, Гелино лицо целовали все главные генералы.
Ее хотели представить к званию Героя, но потом решили по-другому. Добавить третью Славу, чтобы полной кавалершеи была. Единицы таких кавалерш на все фронта!..
Самое интересное, что уже через месяц после выполнения Лебедой задания ее генерал-майор скончался совсем не по-военному, отравившись грибным супом. Видать, поганку съел… Всякая смерть у героя случается…
Геля за войну постреляла еще вдоволь и ППЖ послужила многим смертникам, а потом каким-то удивительным образом вышла замуж за странного солдата, который ее очень любил, но спал с женщиной крайне редко, объясняя, что верующий, что в тело женское входит лишь для того, чтобы зачать в нем ребенка…
Она была не против детишек, тем более что война вскоре закончилась, и сердце тяготело к мирной жизни.
Но что-то либо в ее организме не складывалось, либо у него вера неправильная была, только ребенка так в ихней жизни и не получилось.
Когда странный солдат умирал в шестьдесят первом году, то на смертном одре признался жене, что у него еще одна супруга была, а может, еще и живет в столице неподалеку, которую он оставил ради Ангелины.
– А как ее звали? – зачем-то спросила Лебеда.
– Екатерина, – ответил солдат и отбыл в солдатский рай, оставив на земле после себя лишь короткую память.
Более Ангелина Лебеда замуж не выходила.
7
Первые семь месяцев своей жизни Леонид Павлович Северцев прожил в яслях для детей-сирот, и не сказать, что этот отрезок времени получился для младенца счастливым освоением детства.
Поначалу, когда его только разместили в палате на пятнадцать новорожденных сирот, галдящих непрестанно, испражняющихся автоматически и желающих жрать двадцать четыре часа в сутки, Леонид только и мог, что испытывать нечеловеческое раздражение. После относительной тишины в материнской утробе, возможности управлять ее организмом и, главное, думать над бренностью существования, когда ему того захочется, младенец в одночасье лишился всех привилегий, став частью коллектива, по закону которого волей-неволей приходилось существовать.
Маленький Леонид так же, как и остальные пупсы, испражнялся помимо своей воли, мучился от постоянного чувства голода и, как не сдерживал себя волево, орал во все горло.
«Почему я ору? – размышлял Леонид, когда наступали редкие минуты физиологической удовлетворенности. – Потому что совершенно омерзительно не иметь возможности управлять фекальным сбросом и мочиться по собственному желанию! А нервная система так разболтана, что истерические крики не поддаются контролю».
Конечно, он знал, что пройдет время, его плоть повзрослеет, и все наладится… Но как прожить эти времена, полные унижения и стыда!..
Он ненавидел воспитательницу Вальку, которая подмывала его, точно ощипанную курицу, перед тем как забросить в кастрюлю с кипятком – небрежно, словно не видела в нем мужчины, относилась к его достоинству, будто его не выросло вовсе, частенько холодной водой проделывала процедуры… И эта ненавистная присыпка!.. Вот чего она не жалела!.. Корова безмозглая!..
По лицу Леонида катились крупные, вовсе не младенческие слезы.
Потом Валька упеленывала его таким образом, что невозможно было пошевелить не только рукой-ногой, но, чтобы не задохнуться, приходилось напрягать мускулы шеи и поворочать головкой, дабы в этом кульке образовать себе жизненное пространство.
Он не жил, а выживал!
Почему эта Валька не заглянет в его глаза?.. Не остановится на его, Леонидовом, полном осмысленности взгляде?.. Что ж ему так не везет с тупыми бабами!.. Одна, чей Космос он должен был покорять всю свою жизнь, бросила его по-подлому, отправившись исследовать другую форму сознания, вторая, похожая на квашеную капусту, унижает его и физически, и морально, не понимая мужского предназначения и сущности отличия от женского!.. А еще эти, маленькие, так называемые товарищи по несчастью, у которых мозг ровненький, серенький, как бумага для подтирки в общественных туалетах, мешают, гаденыши, ему
