Сатириком считает себя и тот, кто может лишь передразнивать, а не высмеивать.
Скажи мне, кто твой король, и я скажу тебе, что ты за шут.
Бог смеется над сатириком.
Юморист: человек, который жонглирует собой.
Юмористы всегда сидят за детским столом.
Читать ее книги – все равно что грызть попкорн: вы просто не можете остановиться, да и не хотите.
Только юмористы не выживают. Ведь юмор – это аромат, украшение. Юморист не должен становиться проповедником, он не должен становиться учителем жизни. Но если он хочет, чтобы его произведения жили вечно, он должен и учить, и проповедовать. Когда я говорю «вечно», я имею в виду лет тридцать.
Бог – юморист. Если не верите, посмотрите на себя в зеркало.
Невелика трудность быть юмористом, когда на тебя работает все правительство.
Если юмориста долго не печатать, он становится сатириком.
Есть три правила сочинения смешных вещей, но, к сожалению, никто не знает, какие.
Остроумие
Острота – это неожиданное бракосочетание двух идей, которые до свадьбы даже не были знакомы.
Однажды мне случилось познакомиться с некоторыми греческими книгами под заглавием «О смешном». Однако те, кто пытался подвести под это остроумие какие-то научные основы, сами оказались настолько неостроумны, что впору было смеяться над их тупостью. Вот почему мне и кажется, что остроумию никоим образом нельзя научиться.
Лучше потерять друга, чем острое слово.
Удачно высмеиваешь лишь те недостатки, которые есть у тебя самого.
С остроумием дело обстоит так же, как с музыкой: чем больше ее слышишь, тем более тонких звучаний желаешь.
Уолпол говорил о маршале де Ришелье: «Люди смеются, еще не зная, что он скажет, и правильно делают, ибо потом они наверняка смеяться не будут». Острота, применимая к большинству профессиональных остряков.
Чужое остроумие быстро прискучивает.
В остроумии, как и в игре, нужно уметь вовремя остановиться. Нельзя долго выигрывать. Талейран бывал остроумен не чаще одного раза в день.
Краткость – душа остроумия.
