наконецрешить проблему с начальником охраны! Участились случаи нападения на кур на нашем производстве. Вследствие этого мы несем ощутимые убытки, несет убытки и город.
– Вы говорили нам о полковнике Шаллере, губернатор, – напомнил митрополит Ловохишвили. – Достойная кандидатура. Смел, волевой и не избалован аристократической мишурой…
– Да-да, – согласился скотопромышленник Туманян. – Очень достойный человек.
– К сожалению, – пояснил Ерофей Ерофеевич, – к сожалению, полковник Шаллер отказался от должности.
– Мало предложили? – поинтересовался г-н Бакстер.
– Достаточно.
– Почему же он тогда отказался? – спросил г-н Персик, хотя ему было вовсе наплевать на Шаллера. Он его попросту не знал.
– У Генриха Ивановича другие интересы. Они несколько расходятся с нашими.
– Говорят, у него с женой что-то не в порядке, – высказал версию г-н Мясников.
– Говорят, что она слегка сошла с ума и сочиняет какой-то труд на непонятном языке.
– Это кто же вам сказал? – спросил митрополит, приглаживая бороду.
– Кто, кто!.. Все говорят.
– Мне, например, ничего такого не известно.
– А вы, митрополит, у нас не от мира сего! – констатировал Бакстер. – Вам доподлинно известно только одно – величина вашего состояния. – Он вытащил из футляра трубку и набил ее табаком, искоса поглядывая на Ловохишвили.
– Господа, господа! – недовольно протянул Контата. – Довольно пикировок. Скоро уже десять лет, как мы с вами выбраны в городской совет, а все одно и то же происходит. Умерьте свои чувства! Ведь общее дело делаем!
Губернатор прошелся по кабинету, втягивая в себя аромат трубки, раскуриваемой г-ном Бакстером.
– Итак, есть ли у вас другие кандидатуры на должность начальника охраны?
– Уеду я отсюда… – с грустью сказал г-н Персик.
– Ну к чему вы сейчас это!
– Я?! Не знаю… Как-то вырвалось…
– Да пусть едет! – сказал г-н Туманян. – А процент его поделим! Все равно бесполезная фигура!
– Господа, господа! – заскулил Персик. – Не знаю, как это у меня получилось!
Может быть, от романтики!..
Считайте, пожалуйста, что я этих слов не говорил!
– Тогда предложите кого-нибудь в начальники охраны!
– В начальники охраны?.. Я сейчас… Мне кажется, что лучшей кандидатурой… – Персик замялся, но через некоторое время лицо его просияло: – Отец Гаврон!
Да, конечно, отец Гаврон! Вы помните, как он отличился на строительстве? Во всех отношениях достойная фигура!
– А что… – прикинул Контата. – В этом что-то есть!
– Почему все время мои люди?! – рассердился митрополит. – Что вам, мирских людей не хватает? При чем здесь куриное производство и монах?! Какая связь?
У нас монастырь вегетарианский! Мяса монахи не едят, почему они должны охранять производство, вместо того чтобы служить Богу?! Бред какой-то!
– Это хорошо, что вегетарианцы! – поддержал г-н Бакстер. – Кур не пожрут!
– Это неостроумно, – заступился за митрополита губернатор. – Но согласитесь, святой отец, что лучшей кандидатуры, чем отец Гаврон, мы не найдем! Опять же, значительные отчисления от доходов идут церкви!
– Хорошая кандидатура! – поддержал г-н Туманян.
– Не пойму, как монах будет ходить с ружьем?..
– Так и будет. Наперевес, – пыхнул дымом Бакстер.
– Ай… – Митрополит махнул белой рукой и принялся рассматривать пейзаж за окном.
– Если мы решили с первым вопросом, а я думаю, что так оно и есть, тогда переходим к вопросу второму. – Губернатор прокашлялся. – Неделю назад на имя городского совета пришла бумага интересного содержания. Всем нам известная организация купца Ягудина просит разрешить строительство на главной площади и помощь в финансировании этого строительства.
– А что за строительство? – спросил г-н Мясников.
– В том-то и дело! В этом-то и закавыка!.. – Контата на некоторое время замолчал, собираясь с мыслями. – Строительство небывалое…
'– Не тяните, губернатор! – не выдержал митрополит.
– Ягудинцы хотят возвести на площади башню.
– Какую башню? – спросил Персик. – Водонапорную?
– Нет, не водонапорную… Они хотят возвести Башню Счастья…
– Что?! – не понял Ловохишвили.
– Вы не ослышались, митрополит. Ягудинцы желают строить Башню Счастья, чтобы уйти по ней на небе са. Они считают, что таким образом избавятся от смерти, перейдя по кирпичам в лоно Божие.
Губернатор пошевелил на столе бумагами и вытащил одну.
– Вот проект, – показал он. – Ягудин обещает закончить строительство в два месяца и основные расходы понесет самолично.
– Чушь! – выпалил митрополит. – Не понимаю, Ерофей Ерофеевич, для чего вы вообще нам об этом сказали! Бросьте эту бумагу в урну, и забудем об этом!
Нонсенс! Эка глупость – Башня Счастья!
– Я тоже так считаю, – согласился губернатор. – Башня Счастья – абсурд! Но организация Ягудина – не абсурд, а реальность! Это политическая сила, которую в последнее время поддерживает большая часть горожан!
И знаете, что самое интересное?.. – Контата выдержал паузу. – Самое интересное, что даже корейцы поддерживают идею постройки Башни Счастья! Лютые враги объединились под одной идеей! Вот почему, дорогой митрополит, я не мог умолчать об этой бумаге.
– А зачем нашему народу нужна Башня Счастья?
Разве он не счастлив? – удивился г-н Персик. – Такие средства расходуем на благосостояние населения. Интернаты строим, больницы…
– Пусть строят! – сказал г-н Бакстер и пустил колечко дыма в потолок. – Чего мы от этого теряем?
– А сколько этот Ягудин денег просит? – полюбопытствовал г-н Мясников.
– Полмиллиона, – ответил губернатор.
– Ну, не построим одну больницу. Всего-то… Желание народа все-таки!..
– Идиотизм! – закричал Ловохишвили. – Какая башня?! Какое счастье?! Вы что, все с ума здесь посходили?! Народ собрался уйти на небеса, а вы ему еще денежки на это даете!
– Вас что более беспокоит, – спросил г-н Туманян, – что народ на небеса уйдет или что мы ему деньги выделяем?
– Господа, господа! Образумьтесь! – Митрополит схватился за крест. – Нельзя попасть на небеса по лестнице! Если бы такое было возможно, то всякая нечисть греховная поползла бы в рай! На небеса есть лишь один путь – через смерть и отделение души от плоти!
– Успокойтесь, святой отец. – Контата подошел к Ловохишвили и обнял его за плечи. – Никто не подвергает сомнению, что только душа может попасть на небо, но никак не тело. Суть дела не в этом. Надо дать народу возможность совершить поступок, пусть он и абсурден.
Пусть народ сам поймет, что заблуждался. Пока в его жилах бродит кровь, ему не объяснишь, что нужно делать, а что нет…
– А какова должна быть величина этой… Башни Счастья?.. – недовольно спросил Ловохишвили.
– Ягудин рассчитал, что никак не менее версты.
– Позвольте! – развел руками г-н Персик. – Но на такой высоте уже летают аэропланы. Летчики бы сказали о счастье, если бы его там нашли!
