призраков прибавилось, они были уже почти неотличимы от фона. И — разом темнота отключения.
— Их там снова полным-полно, — констатировал Воббегонг. — Может быть, запасные подземные укрытия?..
— Размножаются, скоты, — мрачно предположил Лодария.
— Паника на борту! — прикрикнул командир. — Мы, естественно, ничего в этой каше рассмотреть не могли. Но зонд работал до самого соприкосновения с поверхностью. Как бы он ни кувыркался, наша “считалка” получила достаточно кадров для анализа. Сейчас мы будем знать, что там, внизу, происходит на самом деле.
Его пальцы бесшумно забегали по клавиатуре компьютера, и почти мгновенно на табло заструились строчки ответа:
“В МОМЕНТ ВЗРЫВА В ВОЗДУХЕ НАХОДИЛОСЬ ПРИМЕРНО 75 ПРОЦЕНТОВ ВСЕХ ЛЕМОИДОВ, ИЗ КОТОРЫХ ПОВРЕЖДЕНО НЕ БОЛЕЕ 10 ПРОЦЕНТОВ. ИЗ НАХОДИВШИХСЯ НА ПОВЕРХНОСТИ УНИЧТОЖЕНО 80 ПРОЦЕНТОВ. ПРИНЦИП РЕГЕНЕРАЦИИ ПОКА НЕ ЯСЕН, ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ АНАЛОГОВОЕ ВОСПРОИЗВОДСТВО”.
— А откуда они берут металл для этого самого аналогового воспроизводства? — справедливо поинтересовался Лодария.
— А вот это — то, что они могли награбить, не трогая корабля, — ответил Тарумов. — С “Аларма” сошли люди, — но, спустившись на поверхность, корабль запустил автоматические станции исследования, которые и снабдили уходящий ремонтник всеми сведениями о Чомпоте. Передвижные биолаборатории, метеостанции, буровые самоходки, наконец, солнечные батареи — все, что высунулось за радиус защиты, могло быть разграблено.
— Вдобавок наши собственные зонды, а может быть, и бомбы, — брякнул Воббегонг. — У меня сложилось впечатление, что они поддерживали бомбы в воздухе и опускали их бережно, как сырые яйца. Запросите-ка “считалку”, какой процент невзорвавшихся бомб?
Ответ был более чем неутешительный: 40 процентов. — Мы кормим их сырьем, — резюмировал Лодария. — То-то мне показалось, когда они бросились на четвертый зонд, что их стало даже больше, чем в первой атаке. Проверим?
На табло опять побежали слова:
“ИЗ УЦЕЛЕВШИХ ЛЕМОИДОВ В АТАКЕ НА ЗОНД УЧАСТВОВАЛО ТОЛЬКО 33 ПРОЦЕНТА, ПРИЧЕМ ИХ АКТИВНОСТЬ И, В ЧАСТНОСТИ, СКОРОСТЬ ВОЗРОСЛИ В ТРИ РАЗА.
48 ПРОЦЕНТОВ ЗАНИМАЛИСЬ ВОСПРОИЗВОДСТВОМ.
ПОЛАГАЮ ЧИСЛЕННОСТЬ ПОПУЛЯЦИИ УЖЕ ВОССТАНОВЛЕННОЙ”.
— У нашей “считалки” хроническая процентомания, — не выдержал въедливый Лодария. — Сорок восемь, тридцать три… В жизни статистика не была более бесполезной, чем тут. Их надо глушить удар за ударом, а тут числовая абракадабра…
— Нет, нет, — быстро заговорил Воббегонг, — это не абракадабра. Это какие-то строго закономерные цифры, но я видел что-то аналогичное… Но весьма далекое от киберов. Может, спустим еще один зонд, чтобы проследить их поведение?
— Следующего зонда я им не подставлю, — жестко отрезал Тарумов. — А разгромчик будет. Воббегонг, плотность удара увеличить втрое, внешний радиус поражения — пять километров. Залп!
Кассеты ринулись вниз.
— Зонд следом, но не ниже тысячи двухсот метров!
На экране было видно, как расходятся веером смертоносные кассеты. Но их ждали — черные кляксы рванулись навстречу.
— Вот вам и поведение, — Тарумов скрипнул зубами. — Вся свора в воздухе, а мы можем поразить их только по поверхности!
Но в воздухе были не все. Компьютер констатировал:
“В АТАКЕ УЧАСТВУЮТ 66 ПРОЦЕНТОВ ЛЕМОИДОВ.
АКТИВНОСТЬ ВОЗРОСЛА В ПОЛТОРА РАЗА”.
Воббегонг, обминая похрустывающий скафандр, хлопал себя по несуществующим карманам, словно пытался отыскать затерявшуюся шпаргалку.
Бомбы, обвешанные лемоидами, канули в первичную тучу. Через некоторое время она начала пучиться, указывая на разрывы второй атаки. Но теперь этих разрывов было совсем мало.
— Я же должен, должен вспомнить… — маялся Воббегонг.
Тарумов привычно обернулся на Феврие — тот так же машинально кивнул. Но Тарумов истолковал это по-своему я проследил направление кивка. Адресовался он прямо к пульту.
— Черт побери! — воскликнул командир. — Вы же не в первом рейсе, в самом деле. Если уж вы что-то читали недавно, то это не могли быть ни настоящая книга, ни бумажный журнал, а только фильмокопия, хранящаяся в памяти нашей собственной “считалки”. Но ведь она дает и ассоциации первого порядка. Вы давным-давно могли запросить компьютер, какие ассоциации у него вызывают все эти проценты действующих и воспроизводящих…
А Воббегонг уже отстукивал запрос. Вряд ли на него стоило так кричать — ассоциативным блоком в полетах практически не пользовались. Но блок работал безотказно — на табло высветилось:
“РЕГЕНЕРАЦИЯ КЛЕТОК ПЕЧЕНИ”.
— Ну, естественно, — обрадовался Воббегонг, — статья Меткафа!
Но его радость осталась неразделенной.
