Спорышев мялся больше, чем обычно. - Короче говоря, вчера вечером на глубине порядка двенадцати метров я наблюдал стаю медуз. Совсем маленьких.
Немая сцена последовала незамедлительно: у одного Хори Хэ хватило чисто азиатского самообладания поставить кастрюлю с супом на землю - у остальных ложки и вилки выпали из рук.
- Великие дыры, черные и белые! - возопил Поггенполь. - Ты камеры-то оставил?..
- Естественно. И на разной глубине. И даже все запасные...
- Пошли, выудим парочку, тут не до супа! - распорядился Инглинг, подымаясь.
- Минуточку, - поднял широченную ладонь Маколей. - Не все лавры Веньке. Я тоже не хотел выступать преждевременно, но в пробах грунта как будто бы прослеживаются остатки беспозвоночных. Более того: моя дражайшая Маковка не менее двух раз заселялась разной живностью, затем до основания вымиравшей.
- Палеокатастрофы? - быстро спросил Гейр, покосившись на скалы и присевший на амортизаторы 'Харфагр'.
- Не исключаю, - кивнул Маколей. - Маковка - особа спокойная, уравновешенная и отнюдь не первой молодости, как можно судить по первому впечатлению. Ей бы, судя по всему, обзавестись зверинцем и зарасти травой следовало двести-триста миллионов лет назад.
- Откуда такая точность? - ревниво спросил Поггенполь.
- Интуиция. Помнишь первую заповедь космопроходца - 'доверяй интуиции'? В данном случае - моей.
Анохин, до сих пор не проронивший ни слова, поднял голову, как будто хотел что-то сказать. Но передумал. Интуиция. Эти мальчики прочно усвоили и писаные параграфы, и неписаные заповеди. Иначе они не были бы в тактической разведке. Пока они не обжигались. Но говорить об этом бесполезно. Можно научить подстилать соломку, и даже весьма точно рассчитывать - где. Нельзя научить не падать.
- Ну ладно, первооткрыватели, - сказал Поггенполь, - я тоже кое-что приберег для отчета, хотел в последние дни семь раз проверить. Господин председатель, леди и джентльмены, хочу уведомить вас, что посещение этой планеты пришельцами пока не установленного происхождения было отнюдь не единичным. Они прилетали как минимум дважды.
- Все высказались? - спросил командир. - Анохин, ну хоть ты-то убереги меня от сюрпризов, а? Ну, спасибо, милый. Теперь слушайте: властью, данной мне инструкцией, продлеваю пребывание на Маковой Аллее еще на десять дней. Резерв командования. Но прошу блюсти четвертую заповедь!
- Находясь на планете, собирай информацию - отчет будешь составлять в карантине! - гаркнул кто-то из молодых.
Десятый день резерва командования подходил к концу. Солнце, оранжевое и беспечное, уходило за поросшие тюльпанами невысокие хребты. У шестерки людей, расположившихся на камнях у самой черты прибоя, настроение было неважное.
- Мы так ни до чего и не договорились, - констатировал Инглинг, и подчиненные впервые слышали в его голосе тревогу. - Пора сворачивать лагерь, чтобы не возиться в темноте...
- Это все потому, что мы боимся назвать вещи своими именами. Как бы невероятно ни было то, что думает каждый из нас, - это нужно произнести вслух, и решение явится, - без особой убежденности изрек Поггенполь.
- Вот и выскажись, - буркнул Маколей. - У меня лично не хватает словарного запаса. Потому что признать придется попросту чепуху.
- Хорошо, - сказал Спорышев, - хотя, честно говоря, я не понимаю, что во всем этом особенного. На Радзивилле и похлестче было. И меня лично ничто не пугает, просто я знаю, что должен собрать информацию, но не пытаться ее интерпретировать...
- Ага, - обрадованно воскликнул Маколей, - вторая заповедь космопроходца: доверяя интуиции, не делай выводов - все равно у Базы будет свое собственное мнение.
- Вот-вот! Понимаете, Гейр, - Веня поднялся и зашагал по гальке, усеянной белыми луковичными лепестками, - к сожалению, нас слишком долго приучали собирать факты, сведения, вещественные доказательства... Мы знали, что в любом случае База примет за нас необходимое решение. А тут... Мы прилетели на совершенно безжизненную планету, и на восемнадцатый день зафиксировали жизнь. К моменту отлета - можете полюбоваться, целые плантации цветов.
- Но ведь до нашего прилета этой жизни не было, - растерянно прошептал Хори Хэ.
- Этой - да, - согласился Спорышев. - Если и можно сказать, что жизнь здесь существовала, то только в неявном, зародышевом состоянии. Как бы приблизительны ни были оценки, полученные нами за эти десять дней, мы должны согласиться с тем, что каждое возникновение - или, если угодно, возрождение - жизни на Земле Маколея совпадает с пребыванием на ней разумных существ.
- Вот уж не ожидал от Спорышева такой категоричности! - фыркнул Кит. Да что, пришельцы сеют споры, что ли? Теория спазматической панспермии?
- Ну, про всех пришельцев не скажу, а я лично ничего не сеял!
- Не волнуйся, Мак, в этом отношении ты вне подозрений. Речь ведь даже не о первичном возникновении жизни. Что именно ее инициировало - в этом комплексники разберутся... или не разберутся. Для нас проблема состоит в том, что для самого элементарного существования и развития здесь жизни необходимо присутствие разума. Если хотите, в качестве катализатора. Другого сравнения я не нахожу.
Инглинг в буквальном смысле слова схватился за голову:
- Ты представляешь себе, Вениамин, как я все это буду выговаривать перед Полубояриновым?
- Ну, командир, если дело только за этим, то я и сам могу изложить...
Анохин поднялся. Он был на голову выше любого из разведчиков.
- Гейр, - сказал он, - какой Полубояринов? Какой доклад? Разве ты не понял, что мы просто не имеем права отсюда улетать?
Наступила тишина. Крупная белая ветка с ломкими, алебастровыми цветами выплеснулась на берег и зашуршала по гальке. Часа через два она укоренится и, как все побеги, выбравшиеся из моря на сушу, порозовеет; завтра же, к моменту старта, ее гибкие плетеобразные ветви вскарабкаются на плоскогорье и, возможно, дотянутся до стабилизаторов 'Харфагра'.
- Кирилл, - сказал командир, - ты же не новичок. Не тебе объяснять, что остаться здесь до прибытия комплексников 'Харфагр' не можете Ресурсов не хватит. Не говоря уж о том, что База никогда не позволит. Если бы обнаружились гуманоиды или случилась авария... Но в последнем случае нас отсюда сняли бы, и все. В этом варианте не за что бороться.
- А бороться вообще ни за что не надо. Вы возвращаетесь обычным порядков, и столь же обычно и без спешки, приводящей только к конфузам, высылаете сюда комплексную. Насколько я знаю, она может появиться здесь месяцев через семь-восемь. Столько времени я продержусь. Мне одному ресурсов хватит.
- То есть как это - вы?.. - возмутился Спорышев. - Я биолог экспедиции...
- Венечка, а зачем этим лотосам ваша специализация?
- Ну не я, но почему вы?
Гейр с Кириллом переглянулись.
- Дело в том, - сказал Анохин, - что я умею быть один.
Он чуть было не добавил: 'У меня уже есть некоторый опыт...'
- Анохин - специалист по дальней связи, - сухо проговорил командир, словно Кирилла и не было рядом. - В данной ситуации это, по-видимому, будет решающим.
Кирилл повернулся на каблуках и, заложив руки за спину, засмотрелся на белые, словно покрытые инеем, скалы, выступающие из воды. Общий разговор он считал бесполезным, а Гейр высказался с максимальной определенностью. Что ж, если Инглинг и не был лучшим командиром разведфлота вроде легендарного Рычина, то друг он был надежный. В сущности, он ведь даже не знал, почему Кирилла потянуло вдруг на добровольный подвиг. Он вообще ничего не знал, кроме тоге, насколько худо было Кириллу тогда, десять лет назад. Тогда Анохин числился в новичках, но Гейр вытягивал его не только потому, что был его командиром. Уже тогда между ними было то великое, которое не имеет названия, потому что понятие 'дружба' непозволительно широко. И это великое заключалось в том, чтобы не знать, но понимать.
