бритой макушкой. И никто, зараза, даже не соизволит пояснить, в чем же я виновата.
По хлопку короля буквально из воздуха выскочил молодой воин, одетый в легкую кольчужку, торопливо поклонился, когда монаршая длань указала сперва на меня, а потом на стол. Так же резво выпрямился и в мгновение ока исчез, принеся буквально через пару секунд простую, но идеально чистую тарелку, столовый нож и сразу три вилки (с одним, двумя и тремя зубчиками, о назначении которых я могла только догадываться). Потом все это молниеносно разложил, расправил деликатно постеленную салфетку из отвратительно розовой ткани. Коротко поклонился. Снова исчезнув на миг, поставил рядом новенький табурет. Наконец, выразительным жестом предложил присесть, как важной особе, и испарился уже насовсем.
Под испепеляющим взглядом Фаэса я тяжело вздохнула, понимая, что сидеть мне придется как раз напротив обозленного Величества, и под внимательными взглядами соседей по столу осторожно опустилась на сидение. Искренне надеясь, что слуга из вредности не принес мне испорченную табуретку и что я не навернусь с нее у всех на виду.
— Угощайся, Фантом, — подчеркнуто ровно сказал король, глядя куда-то мимо, и я так же ровно, уже буквально чувствуя над собой занесенный топор палача, ответила:
— Благодарю, Ваше Величество.
Народ замер. Однако он равнодушно отвел взгляд и вернулся к неоконченной трапезе. После чего обстановка слегка разрядилась, гнетущая тишина перестала быть такой зловещей, а тугой узел у меня в животе начал осторожно развязываться.
— Я тебя убью! — прошипел Фаэс, когда стул ложек деликатно возобновился и присутствующие немного расслабились. — Вот как выйдем, так сразу и убью!
— Подожди, пока вернемся, — вполголоса отозвалась я. — Сперва дело сделаем, а потом ты предъявишь мне претензии. И вообще, надо было предупредить заранее. Я ваших академиев не заканчивал и всяких там этикетов не знаю.
— Да мне плевать, что ты знаешь, а что нет!! Жри порося! Жри, мерзавец! Не сиди, как камень!!
— Спасибо, я не голоден, — сухо отозвалась я и принялась внимательно изучать накрытую салфеткой тарелку.
А салфетка-то тонкая. Из какой-то необычной, почти не мнущейся, но, видимо, легко стирающейся ткани. Самое то для леса и шашлыков. На такую что ни пролей, быстро отчистится. Интересно, как они этого добиваются? Наверное, какая-то пропитка…
— Почему не ешь, Фантом? — оторвал меня от размышлений неестественно ровный голос короля.
— Благодарю, Ваше Величество, я сыт.
— Ты отказываешься принимать пищу за моим столом?
Меня снова пронзило холодным взором почти насквозь.
— Нет.
— Тогда в чем дело?
Блин. Мне стало неуютно. И даже очень неуютно от мысли, что я ни фига не знаю ролей в этом дурацком спектакле. Я даже вилку не могу взять без риска нарушить еще какое-то правило! А вдруг порося надо есть той, которая однозубая? А вдруг той, наоборот, у которой два зуба? Е-мое. Все сидят, люди как люди, и таскают мясо руками! А мне, как самой умной, настоящий прибор принесли! Как положено! Но им же еще пользоваться надо уметь!
Блин, Твое Величество! Опять ты меня подставил!!
Я принялась лихорадочно соображать, как выкрутиться из щекотливой ситуации.
— Простите, Ваше Величество… просто… знаете ли… — неожиданно в голове молнией мелькнула диковатая мысль и тут же сорвалась с языка спасительной идеей. — А на ночь есть вредно!
Ф-фу… ну, хоть так отмажусь.
— Что? — от моего дурацкого ответа брови короля взлетели высоко вверх.
— На ночь, как утверждают, наедаться вредно, Ваше Величество. А я и так уже недавно перекусил.
— Вредно?! Это кто же придумал такую дурость? — изумился Фаэс, некрасиво опередив своего сюзерена.
— Ученые, — незаметно переведя дух, сказала я. — Они утверждают, что ночью кишки практически не работают, поэтому все, что ты съешь перед сном и что не успеет перевариться, остается внутри в весьма неприглядном виде. Еда начинает бродить, тухнуть, испарять нехорошие запахи… мясо, вместо того, чтобы давать нам силы, гниет… трава вообще черт-те во что превращается. А в итоге к утру в кишках образуется такая помойная яма… ну, примерно как если бы вы бросили эту же самую еду на недельку под солнце. С соответствующими последствиями: тухлятина, хренятина и жуткая вонища, вместе с разлагающимися останками и…
— Заткнись, Фантом, — сердито буркнул Фаэс, раздраженно пододвинув мне соседнее блюдо. — Дурь всякую несешь. На вон, поросенка лучше съешь.
— А ты знаешь, что некоторые народы не едят свинину? — хмыкнула я, никак не отреагировав на умопомрачительный запах, но для виду все-таки сняв с пустой тарелки салфетку.
— Это еще почему? Брезгуют, что ли?
— Нет. Просто свинья по своему строению наиболее близка к человеку. По составу крови, по размерам сердца… говорят, даже по вкусу.
— Да иди ты! — чуть не сплюнул эрдал. Но вовремя опомнился и лишь с отвращением на меня посмотрел. — Вот ведь набрался всякого дерь… всякой ереси! Это ж надо было придумать и сравнить!!
Я задумчиво загнула у добытой салфетки один краешек.
— Не скажи. Говорят, когда-то давно, когда на Земле были голодные времена, некоторые сволочи пытались продавать и скармливать людям вместо свинины умерших… или убитых. Нищих, там. Или просто тех, кому не повезло. Под видом свинины, между прочим. И многие на это покупались, потому что кушать хотелось, а другого мяса в доме не было. Но поскольку бог запрещает каннибализм, то старейшины в тех племенах решили не искушать судьбу и запретили употреблять свиней в пищу. Так что не знаю, не знаю, Фаэс… может, в этом и есть смысл?
Эрдал перевел взгляд на приличный кусок мяса в своей тарелке и недовольно засопел.
— Да даже если и так? Я ж вижу, что свинья!
Я только руками развела.
— Да я разве что говорю? Это — лишь вопрос убеждений. Тех, о ком я только что говорил, и деньгами не заманишь к поросям: они верят, что за ослушание их накажет Всевышний.
— Аллар видит все, что творится на земле, — внезапно вмешался в наш диспут Его Преосвященство. — Он эту землю создал. Он за нее радеет. Его волей все мы живы. И в Его воле наказать ослушавшихся так, как Он посчитает нужным. Хотя, конечно, насчет свинины… это ты действительно загнул.
— Все может быть. Но кто знает? Может, те люди тоже не так уж неправы? Может, их вера имеет под собой какие-то основания?
— Ты так считаешь? — внимательно посмотрел на меня Орденец.
Так. Это что, вечер встречи выпускников? Мы собрались, чтобы пообсуждать религиозные вопросы? Или, может, друг на дружку поглядеть и поближе познакомиться? Черт. Фаэс, ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО должен был позвать меня позже!
— Ты прячешь лицо, как враг, — невозмутимо продолжал святоша, одновременно деловито обгрызая какую-то кость. — Ты ничего о себе не говоришь. Ты отказываешься открывать даже свое настоящее имя. И никто из нас не знает, чего от тебя ждать.
Кхм. Прости, Фаэс. Зря на тебя бочку катила. Не твоя это была идея — позвать меня на этот скромный ужин. Чует мое сердце, не твоя.
— У каждого есть право на тайну, Ваше Преосвященство, — смиренно сказала я, стараясь не ерзать под пристальным взглядом Орденца. — Мы всего лишь предлагаем помощь Его Величеству и Церкви в вашем лице. И Его Величество, как мне показалось, согласился эту помощь принять. А то, что мы скрываем лица, так это — всего лишь пожелание человека, которому служат Фантомы и который прислал нас сюда
