- Где здание Совета?
Человек с темными глазами вздохнул.
- По этой улице налево. Второй поворот.
Он спрятался под навес.
Эхо от мраморных стен. Тихие вздохи. Непрекращающийся шепот. Негромкий стук каблуков.
Холодный зал без колонн, без каких-либо украшений. Из обстановки только низкие, широкие скамьи без спинок из того же розового с черным мрамора.
Он шел через зал, и его шаги отдавались эхом.
Он прошел мимо безмолвных посетителей, сгорбившихся на скамьях. Что-то в них было странное: они производили впечатление людей, которые просидели здесь так долго, что уже забыли о цели своего прихода. Но они все еще ждали чего-то, хотя надежда дождаться давно улетучилась.
Мраморный стол, закругленный по углам и массивный, служил надежным щитом для сидевшей за ним женщины. Хотя у нее были такие же черные волосы и миндалевидные глаза, как и у большинства жителей Шаангсея, ее лицу не хватало тонкости, а выступающие скулы говорили о том, что в ее жилах течет нездешняя кровь. Она прекрасно осознавала, что ее светлые глаза и квадратный подбородок производят впечатление силы, и манера говорить у нее была соответствующей.
- Слушаю вас, господин. Прошу изложить ваше дело.
Перед ней лежал длинный список имен, и сейчас она вычеркивала пером третье имя сверху.
- Я хочу получить аудиенцию в Муниципальном Совете Шаангсея.
Перо опустилось в чернильницу.
- По какому вопросу?
Скрип пера.
- По вопросу чрезвычайной важности.
Женщина подняла глаза.
- Неужели? - Она мило улыбнулась, показав белые зубки. - Боюсь, у вас ничего не получится.
- Я уверен, что как только Совет меня выслушает...
- Простите, но вы, кажется, не понимаете.
На ней был простой, без затей, зеленый с золотом жакет в обтяжку, подчеркивавший ее выступающие груди и узкую талию. В целом все это выглядело весьма аппетитно. Ронин также заметил, что ногти у нее выкрашены в сапфировый цвет.
- Необходимо предварительно записаться, иначе никто вас не примет.
Она помахала списком.
- Это может занять много дней.
- Не думаю, что вы способны оценить всю серьезность положения, сказал Ронин, уже начинающий чувствовать себя довольно глупо.
Женщина вздохнула и поджала губки.
- Видите ли, господин, все, кто желает попасть на прием в Совет, приходят сюда по делам чрезвычайной важности.
- Но...
- Господин, вы находитесь в Муниципалитете Шаангсея, резиденции правительства не только этого города, но и прилегающей к нему территории. Поддержание жизнеобеспечения такого обширного района - задача сложная и отнимающая много времени. Вы можете это понять?
Она подалась вперед, лицо у нее сделалось непреклонным. Выбившаяся из прически прядь волос упала ей на щеку.
- Если вы не понимаете, я вам скажу, что город должен кормить и обеспечить жильем не только своих многочисленных жителей, но и многие окрестные общины. Плюс к тому мы обязаны заботиться о беженцах, которые постоянно поступают к нам с севера.
Она почти вызывающе повела плечами. Этот жест был рассчитан на двойной эффект. Она свое дело знает, подумал Ронин.
- Через порт Шаангсея, уважаемый, проходит основная часть сырья для обеспечения многих потребностей континента людей. В наше нелегкое время все силы уходят на поддержание жизни в этом городе.
Она подняла руку, блеснувшую синими ногтями, и поправила выбившуюся прядь.
- Теперь вы и сами видите, можем ли мы беспокоить Совет по поводу и без повода. Если каждый, кто приходит сюда, добьется немедленного приема, я даже не представляю, как город вообще сможет существовать.
Она вздохнула и откинулась на спинку кресла. Вероятно, по замыслу высоких начальников, вид ее выпирающих грудей должен был служить безыскусным утешением для разочарованных посетителей.
Наклонившись над столом, Ронин заглянул ей в глаза.
- Я должен встретиться с Советом сегодня. Сейчас.
Он не ждал, что она испугается. Она и не испугалась, а только щелкнула пальцами с сапфировыми ногтями. Тут же появились двое охранников с топорами и кривыми кинжалами.
- Вы мне позволите занести ваше имя в список? - учтиво осведомилась она, глядя на него смеющимися глазами.
- Хорошо, - согласился Ронин и назвал свое имя.
- Вот так, - сказала она, записывая.
Потом женщина снова откинулась назад и показала Ронину розовый язычок.
- Так оно более благоразумно.
Дождь усилился. Они сидели на корточках вокруг маленького костерка под навесом крыши. Язычки пламени вспыхивали и искрились. Когда Ронин подошел, они как раз разливали рисовое вино. Темноглазый посмотрел на него сквозь дым своей трубки; остальные не обратили на него внимания.
Ронин без приглашения шагнул под навес и стряхнул воду с плаща.
- В Совете меня не приняли.
- Да, - сказал человек с трубкой, - чего и следовало ожидать.
Он пожал плечами.
- Прискорбно, но что поделаешь?
Ронин присел рядом с ним. Вина ему никто не предложил.
- Но мне все-таки надо пробраться туда, - сказал он.
Плосколицый окинул его мрачным взглядом.
- Вышвырни его, Тунг, - обратился он к темноглазому. - Чего на него время тратить?
- Потому что он не из Шаангсея? - поинтересовался Тунг. - Потому что он не цивилизован?
Он повернулся к Ронину:
- А что я за это буду иметь?
Плосколицый понимающе хмыкнул.
Ронин снял с пояса кошелек и встряхнул его, ответив звоном монет.
Разглядев кошелек. Тунг скривил губы.
- М-м-м, боюсь, маловато будет. - Лицо его сделалась грустным. Маловато.
- Тогда чего же вы хотите?
- А что у тебя есть еще?
Ронин пристально посмотрел на него.
- Ничего.
- Весьма прискорбно.
Он затянулся и лениво выпустил дым, смешавшийся с влажным воздухом, в котором образовался прозрачный узор, таинственный иероглиф.
- Обожди. Кое-что, кажется, есть. - Ронин запустил пальцы в сапог. Цепочка серебряная пойдет?
Он вытащил цепочку, взятую у убитого, и подал ее Тунгу. Серебро тускло блеснуло в рассеянном свете.
Дождь барабанил по навесу крыши, заставляя листья на деревьях приплясывать в такт этой влажной дроби. Тунг сидел неподвижно, разглядывая и вертя в руках серебряный медальон. Серебро сверкнуло
