венка, и, клянусь олимпийцем Зевсом, ничего из этого я не намерен вам уступать.
Разбойники переглянулись, и один из них, по имени Тухра, сказал:
- Это хорошо, что ты так храбро говоришь и говоришь по-персидски. Потому что мы из Даскилия и у нас позавчера убили предводителя. А оракул сказал: 'Идите во двор моего храма и ждите человека, который сам себя отметит знаком победы'.
Тут Клеарх посмотрел и увидел, что разбойников уже десятеро.
- Так как вы называете своего предводителя? - переспросил он.
- Каран, - сказал Тухра по-персидски.
Клеарх в бешенстве швырнул венок на землю - тот самый венок, что, по аполлонову уверенью, ждал его в храме фригийского бога! О Локсий, извилистый в пророчествах, так это над шайкой разбойников ты сулил начальство?
Тем же вечером подрыли лаз и ограбили дом финикийского менялы, а еще через день натерли лица особыми зельями, подвязали под платье ножи и среди бела дня поживились в лавке ювелира.
А в эти дни в городе случилось вот что: сатрап увидел сон и по этому сну приказал всю неделю раздавать нищим и калекам по две лепешки.
Киликиец Себна сделал себе язву на ноге и сходил посмотреть.
Вечером воры собрались за трапезой, поели, помыли руки и стали пировать, и тогда перс Тухра сказал:
- Вот уже неделя, как Митрадат уехал молиться в храм, и его покои во дворце стоят пустые, и говорят, его кладовые похожи на сказку. И сейчас есть возможность их ограбить. Как вы смотрите на это?
Киликиец сказал:
- Я хорошо смотрю на это, потому что тот, кто ворует у ювелиров, рано или поздно попадется. А если мы ограбим дворец Ариобарзана, то он вычеркнет имя этого разбойника Мания из списков предводителей городской стражи за то, что тот не сумел уберечь дворец, и впишет туда наши имена.
'Я залезу в покои Митрадата, - подумал Клеарх, - и найду там другие письма от Метона'.
План Тухры был не сложен, но рискован.
В том месте, где раздавали хлеб, был склад для хвороста и колодец, а рядом - такой же колодец в самом дворце, в шести плефрах. Из одного колодца в другой можно было сделать ход.
Отдушина в кладовой, которую они собирались ограбить, была близ колодца. Отдушина была узка - человеку не пролезть. Кто-то должен был вылезти из колодца, взобраться на стену, зарезать стражников, пройти в кладовую, спустить через отдушину мелкие ценные вещи и тем же путем вернуться обратно.
Кладовая обычно была заперта, но назавтра сообщник разбойников должен был напоить хранителя кладовой.
На рассвете, когда придет народ за хлебом, можно будет покинуть и склад с хворостом.
- Что ж? - спросил Тухра Клеарха.
- Что ж, - сказал Клеарх, - идти в кладовую, верно, надо мне, - и по общему кивку понял, что этого-то от него и ждали. И прибавил: - Только я еще поброжу по дворцу.
Накануне предприятия собрались в кружок, поели, помолились, принесли в жертву двух петухов - знамения были благоприятны. Тухра сказал:
- Свидетельствую перед небом, что сокровища во дворце нажиты нечестно, что не ради корысти мы идем на такое дело и не крадем ничего, что бы давно не было украдено, - а поэтому да минует нас зависть богов.
Вечером спрятались в колодце и начали рыть ход. Клеарх и киликиец не рыли - подлая работа, а сидели наверху. Киликиец ел ячменную лепешку с кунжутом, доел и сказал:
- Не мудрено, что греки такие бедные. У вас нет сатрапов, кто же раздает народу хлеб?
- Просто состоятельные люди.
- А они-то зачем? - удивился киликиец.
- Чтобы народ сам не взял, - ответил Клеарх.
Клеарх взял светильник, а это был особый, разбойничий светильник, не с жиром, а с нефтью, которая освещает все вокруг и загорается от малейшего нагревания. Так вот, Клеарх взял светильник и поднес его к стенке из пестрого мрамора, прочитал искрошенные надписи и сказал:
- А ведь этот дворец совсем недавно грабил Агесилай! И притом мы делаем то же, что спартанец, только ему за это слава, а нам крест.
Тут вынули последнюю землю, и Клеарх с киликийцем пошли в колодец. Клеарх вылез наружу, дождался обхода стражи, закинул веревку за зубец стены, спустился в маленький дворик.
Огляделся. Во дворик выходило две мазаные комнатки. В одной, проходной, сидел стражник и не спал, а терпеливо латал кожаный ремешок сандалии. В другой комнате на трехногом табурете лежал узел его с пожитками и ужином.
Клеарх понял, что стражник не заснет и не уйдет, а убивать его почему-то не хотелось; Клеарх взглянул на звезды и их расположение и понял, что вряд ли успеет куда-то, кроме кладовой.
Тут что-то потерлось о ногу грека. Клеарх вздрогнул, опустил глаза: кот, редкое животное, вроде ласки, от мышей.
Клеарх тихо поднял разжиревшего кота и пересадил через подоконник. Тот подумал, подошел к узлу и с урчанием поволок из него куриную ножку.
- Ах ты! Никак эта тварь добралась до курицы!
Стражник, отложив дратву, выскочил в соседнюю комнату; Клеарх проскользнул дальше. Через мгновение вслед ему, мяукая и обиженно подняв хвост, побежал кот.
Дверь кладовой была действительно открыта.
Клеарх скользнул внутрь. О боги! Откуда у персов столько золота, разве, действительно, можно скопить столько золота справедливостью и мерой?
Клеарх спустил в дыру мелкие вещи, а крупные сначала смял так, чтобы они тоже пролезли, выбрал себе красивый меч с золотой рукоятью и пошел к двери. За углом опять послышались шаги стражников.
- Ой, - сказал кто-то, - а я дверь забыл запереть!
Это был пьяный смотритель кладовой!
Заскрипел замок... Клеарх понял, что утром его застигнут.
- Мяу! - сказал он громко и стал царапать ногтем свой плащ.
- Проклятый кот! - сказали за стеной. - Он там все платья изорвет!
Стражники отперли дверь, полезли внутрь и затерялись с дрянным факелом меж сундуков. Клеарх выскользнул, перебежал комнаты и дворики, накинул веревку на зубец стены, влез, спустился в Колодец.
Товарищей в колодце уже не было. Ход с той стороны обвалился.
Клеарх молча щупал рассыпавшуюся землю. Где-то кричали петухи. Уже светало. Клеарх вылез наверх, перемахнул по веревке стену, спустился в какой-то сад, побежал меж померанцев, опять стена... Там-то и углядел его с плоской крыши стражник.
x x x
Дело было серьезное, Клеарха тут же привязали к столбу в присутствии самого Ариобарзана. Схватили и того стражника, что чинил ремешок, принесли кожаный коврик и стали бить от позвонка до позвонка.
Имени своего Клеарх решил ни в коем случае не называть и потерпеть до полудня, когда начнется раздача хлеба и товарищи смогут уйти: а то, не ровен час, их поймают, узнают, что в городе он недавно, выяснят, кто такой.
Но персидские плети, да еще в большом количестве, - вещь нестерпимая, Клеарх увидел, что не выдержит.
Но тут стражник понял, что пришел его последний час, решил поквитаться с недругами и завопил, что, точно, пропустил вора за долю в добыче, а сквозь наружные ворота его провели Кабус и Фарх.
'Вот негодяй, ведь ничего не знает, а невинных людей оговорил', подумал Клеарх и потерял сознание.
Занялись Кабусом и Фархом, а грека отнесли в каменный мешок.
- Вот, ты товарища просил...
Когда Клеарх пришел в себя, он увидел: подземелье, молодой перс, множество крыс.
