Хорошо запомнилась мне и встреча с другим простым японским тружеником - крестьянином Кацумата Куниюки, описанная мною в статье, опубликованной в 'Правде' 21 марта 1988 года. Написал я тогда о нем следующее:
'У него не бывает выходных. В любое время года Кацумата Куниюки одет одинаково - брезентовая рабочая куртка и полотенце на шее: зимой оно заменяет ему шарф, а летом служит для вытирания пота с лица. Загорелое, обветренное лицо его светится радушием, достоинством и спокойной уверенностью. Его мозолистые руки тверды как камень. С одинаковым умением бывает он в хозяйстве землекопом и плотником, слесарем и зоотехником, шофером и трактористом.
Показывая свое хозяйство в поселке Готемба (префектура Сидзуока), Кацумата без стеснения рассказывает о своих делах и заботах. Вместе с ним трудятся лишь жена и 30-летний сын. А хозяйство по здешним понятиям немалое: 32 дойные коровы и 25 телят, полтора гектара рисовых полей, несколько гектаров земли, арендуемой у соседей под посевы кормовых культур. Угодий для выпаса коров у него нет - все стадо находится либо под крышей в стойлах, либо на небольшой открытой площадке перед коровником. Кормление и дойка механизированы. В среднем хозяйство производит в сутки 760 литров молока. Денежный годовой доход семьи Кацумата составляет пять миллионов иен, что несколько выше среднегодового дохода здешних граждан, работающих по найму.
Как же справляется эта семья с таким, казалось бы, чрезмерным объемом работы?
Преуспевают они не столько потому, что сам хозяин, его жена и сын трудятся не покладая рук изо дня в день с 6 часов утра и до позднего вечера. И не столько потому, что проявляют они в этом труде доскональное знание всех сторон своего дела, умение хозяйствовать, бережливость и изобретательность. Но прежде всего потому, как показала моя беседа с Кацуматой, что ведут они свое хозяйство в рамках кооперации, созданной крестьянами поселка более четверти века назад и ставшей теперь неотъемлемой частью, основой их хозяйственной деятельности.
- Где вы получаете кредит на строительство и ремонт дома, скотного двора, гаража, сенохранилища, системы механической дойки, кормовых конвейеров и других сооружений?
- Обычно на льготных условиях в кооперативе.
- А кто поставляет дополнительные корма для коров?
- Кооператив. Ведь большими партиями комбикорма закупать и дешевле, и проще. Часть их приобретается за рубежом, в США.
- А как получаете вы удобрения и химикаты?
- Все так же - через кооперацию.
- А куда отправляете произведенное в хозяйстве молоко?
- Его принимает у меня кооператив. Каждое утро приезжает цистерна и забирает вечерний и утренний удои.
- А кто ремонтирует трактор, грузовик, культиваторы и прочий инвентарь?
- Небольшие поломки я устраняю сам, а в сложных случаях ремонт обеспечивается кооперативом.
- А если вам вдруг надо проконсультироваться с агрономом или ветеринаром?
- Такие консультации можно всегда получить у соответствующих специалистов кооператива.
Под впечатлением беседы с Кацуматой познакомился я в Готембе и с работой правления местного кооператива - одного из крупнейших в префектуре, которому принадлежало в центре поселка красивое пятиэтажное здание. Число его членов-пайщиков превышало 10 тысяч человек. В штате правления, как выяснилось, работали тогда около 380 платных служащих, использующих новейшую конторскую оргтехнику, включая копировальные машины, факсимильные аппараты и компьютеры.
Но всегда ли это огромное управленческое учреждение выступало в роли доброго помощника и защитника крестьянских интересов? Вот вопрос, на который Кацумата не дал в беседе со мной однозначного ответа. Оказалось, в частности, что Кацумату тяготили и раздражали слишком жесткие требования, предъявляемые администрацией кооператива к качеству и другим характеристикам произведенной крестьянами-пайщиками продукции. Некоторые из этих требований казались Кацумате недостаточно обоснованными. Боязнь Кацуматы, его жены и сына вызвать нарекания администрации кооператива, судя по всему, нередко сказывалась не лучшим образом на настроениях членов семьи.
С другой стороны, тревожила в те дни Кацумату, как и всех его соседей-крестьян, угроза резкого снижения их доходов и массового разорения в результате вторжения на внутренний японский рынок более дешевых, чем японские, иностранных продовольственных товаров. Прежде всего такая угроза виделась Кацумате в лице правительства Соединенных Штатов, которое чем дальше, тем настойчивее добивается от японских властей устранения таможенных преград на ввоз в Японию американского риса, цитрусовых и другой сельскохозяйственной продукции.
О своих делах, проблемах и опасениях Кацумата говорил, сидя со мной на соломенной циновке-татами за низеньким столиком с чашками зеленого чая в своем старомодном деревянном доме, сохранившим и снаружи и изнутри традиционный японский облик. Комната, где мы сидели, выглядела по европейским понятиям как-то странно: с ее закопченными от времени деревянными стенами и потолком, с полами из соломенных матов и бумажными дверными перегородками резко контрастировали такие предметы современного быта как цветной телевизор, стереомагнитофон, холодильник и т.п. Но это смешение эпох и стилей вполне устраивало Кацумату. Все говорило о том, что старый родительский дом нравится ему, и он чувствует себя в нем вполне комфортно.
Наша беседа оказалась для Кацумата не слишком увлекательной. С интересом он говорил лишь о своих хозяйственных делах, а все остальное его как-то мало интересовало. По острым вопросам международной и внутренней политики он вообще избегал каких-либо высказываний. Но ясно было все-таки, что, как и другим японским крестьянам, ему были присущи традиционные конформистские, монархические взгляды. Об этом без слов говорили портреты императора и членов его семьи, висевшие в доме на самых видных местах.
Посещение хозяйства Кацумата - образцового японского крестьянина, весьма преуспевшего в своих делах, укрепило меня в том убеждении, что в капиталистической Японии наших дней нет уже ни 'вольных землепашцев', ни никому не подвластных 'владельцев ранчо'. Все японские крестьяне-собственники, и богатые и бедные, трудятся в наши дни с утра до вечера в своих хозяйствах в том ритме и тех параметрах, которые устанавливаются для них всемогущими кооперативными монстрами, превратившими внешне 'независимых' тружеников деревень в старательных ездовых собак. тянущих свои лямки в упряжках. Главное отличие такой потогонной системы организации крестьянского труда от наших колхозов и совхозов состоит, наверное, в том, что интенсивность труда, а следовательно, и его производительность на собственных земельных участках и с собственными коровами, получаются куда более высокими, чем у нас. С этими невеселыми размышлениями и осталась с тех пор связана в моей памяти поездка за сто километров от Токио в поселок Готэмбу в хозяйство Кацумата Куниюки'.
А теперь о японцах, влиятельных и знаменитых.
Об одном из них я писал статью, опубликованную в 'Правде' 27 декабря 1990 года. Это Инаба Сэйуэмон, преуспевающий крупный бизнесмен - президент известной всему миру компании 'Фанук'. Текст этой статьи следует ниже.
'Прекрасна гора Фудзисан - самая высокая из японских гор в солнечные дни. Ее ослепительный белый конус, парящий в небесной синеве, неизменно вызывает у всех восторги и навсегда остается в памяти. Но не только живописной природой славится сегодня этот район Центральной Японии. Есть здесь и рукотворные чудеса, которые впечатляют порой не меньше, чем красоты местного ландшафта. Одно из них - уникальный научно-исследовательский и производственный комплекс фирмы 'Фанук'.
Комплекс этот, разместившийся в хвойных лесах у подножья горы Фудзисан, занимает громадную по японским масштабам территорию. Фактически это целый городок, где расположены штаб-квартира фирмы, ее исследовательские институты и лаборатории, цехи завода, центра технического обучения и жилые корпуса для персонала.
Владения 'Фанук' обнесены прочной чугунной оградой. За оградой господствует ярко-желтый цвет: в него окрашены все здания, станки и транспортные средства. Весь персонал комплекса, начиная с рабочих и кончая руководителями высшего ранга, одеты в фирменные желтые комбинезоны и куртки.
'Фанук' специализируется в области конструирования и создания сложнейших промышленных роботов, а также некоторых других автоматических средств производства. Опираясь на высшие достижения мировой
