какое-то новое, прежде незнакомое чувство.
Эдик хотел было продолжить свои расспросы относительно профессиональных занятий Эла, но все неожиданно испортил прибежавший Макс.
Камакин был крайне возбужден и абсолютно не пытался это скрыть.
– Нам нужно идти! – с ходу заявил он, хватаясь за сумку, в которую они накануне положили пистолеты.
– Прямо сейчас?!!
– Живее, у нас мало времени! – торопливость Макса была просто неприличной.
– Девочки, надеюсь мы еще увидимся? – встрял в разговор Эл. – Я тут знаю пару неплохих ресторанов.
Камакин одарил его свирепым взглядом.
– Навряд ли: у нас полным-полно дел!
Но Дьячкофф не мог смириться с тем, что его воздушный замок рухнет так скоро.
– Макси, может, все-таки поужинаем вместе? – в голосе Эдика была мольба.
– Там видно будет… Пошли! – Камакин схватил приятеля за руку и почти силой потащил за собой.
Дьячкофф обернулся и прощально махнул Элу рукой.
– Вечером я за вами заскочу! – крикнул тот вдогонку.
По дороге к бунгало Камакин коротко прояснил обстановку.
– Случай – лучше не придумаешь! – добавил он напоследок, быстро поднимаясь по невысокой лестнице на деревянный настил перед входом в пляжную обитель Глюкмана.
Когда они оказались в небольшом полутемном коридоре бунгало, Дьячкофф наконец рискнул раскрыть рот.
– Макс, может не надо? – осторожно попросил он, но Камакин был неумолим.
– Иди к черту! – огрызнулся он и, достав из сумки пистолет, протянул Эдику. – Лучше проверь пушку…
Дьячкофф неохотно повиновался. Прежде они с Максом никогда не обсуждали план действий на случай, если им все-таки удастся захватить Глюкмана врасплох. Эдик надеялся на Камакина, а тот – на свою исключительную, как он не раз говорил приятелю, сообразительность.
И вот теперь Максу предоставлялась возможность продемонстрировать это ценное качество в деле.
Пройдя короткий коридор, Камакин уперся в дверь, за которой был слышен приятный мужской голос. Когда Макс осторожно приоткрыл ее, Дьячкофф ухватил обрывок английской фразы:
«…Будет лучшая вечеринка, которую знал город: мой день рождения того стоит!».
– Неплохое произношение… С кем это он там болтает? – любопытный Эдик безуспешно попытался заглянуть в комнату через плечо приятеля.
Обернувшийся Камакин угрожающе зашипел:
– Закрой пасть!
«Фрэнк, – вновь донеслось из комнаты. – У меня соберутся самые клевые девочки штата!».
Но Камакин уже не обращал внимания на телефонную болтовню Глюкмана и деловито давал Эдику последние указания:
– Все делаем по счету «три», когда он положит трубку.
Слушая его, Дьячкофф с ужасом ощущал стремительную потерю остатков боевого духа.
– Макс, мы здорово рискуем! – в последний раз попытался он образумить приятеля, но Камакин был тверд, как скала.
– Не скули… Ты пять лет мечтал о деле для настоящих мужчин!
– Да? – с сомнением посмотрел на него Дьячкофф, поправляя бретельку на лифчике.
«Так не забудь: через два дня…», – продолжал убеждать Глюкман какого-то Фрэнка.
Камакин осторожно передернул затвор пистолета.
– Приготовились, – шепнул он, глядя в дверную щель. – Раз… Два…
Макс не успел сказать «три», потому что внезапно у них за спинами открылась входная дверь, и в коридоре появился Колхейн.
Ослепленные ярким дневным светом Эдик и Макс не сразу поняли, что произошло, но оба тут же инстинктивно спрятали оружие.
– Эй, девочки! Что вам нужно? – черный гигант задал вопрос вкрадчивым шепотом, но от его интонаций у приятелей зашевелились волосы.
К счастью для обоих, Колхейн не заметил оружия.
– Вы это нам? – промямлил Дьячкофф. В данную минуту он не был способен сказать что-то более умное.
