– Вы садитесь, Тина, у нас серьезный разговор, – как всегда безо всяких вступлений начала Шон. – Если хотите, вам все может объяснить Жан.
Тина посмотрела на напряженное лицо Жана и отрицательно мотнула головой.
– Хорошо, тогда я начну, – он сделал небольшую паузу. – Я назначен Советом Вардов для присутствия на слушании вашего дела и необходимой помощи при этом.
– Не понимаю, – Тина нахмурилась. – Какого дела? Я думала, все уже выяснилось!
– По поводу вашей беременности – да, но будет рассматриваться дело о вашей дееспособности.
– Объясните! – Тина едва не плакала. Она ничего не могла понять. – Кто меня хочет лишить дееспособности? Я совершенно нормальный человек!
– Я понимаю ваше возмущение, и, если это так, вам нечего бояться. Завтра в присутствии Советников, на заседании Суда Совета Вардов (вы должны знать, что в Аль-Ришаде это высшая судебная инстанция), будет проведена психиатрическая экспертиза. Обязательно будут присутствовать три независимых эксперта. Их выбирают случайным образом, по жребию, из людей необходимой квалификации, и до последнего момента никто не знает их имен. Так что я гарантирую вам с их стороны полную беспристрастность. Я тоже буду там и окажу вам возможную помощь, чтобы ваши интересы не были нарушены. Вы спросили, от кого исходит требование ограничения вашей дееспособности? Оно выдвинуто пси-хирургами по результатам полного зондирования вашей психики. Вы знаете, что их заключения, тем не менее, недостаточно, чтобы признать вас недееспособной, поэтому назначена экспертиза.
– Пси-хирурги требуют… – она растерянно пыталась прикинуть, кто это может быть. – А кто из них, вы не можете сказать?
– Нельзя, Тина. Но уровень их квалификации таков, что у меня есть серьезные сомнения в том, что они не правы.
– Значит, вы считаете… – она растерянно замолчала, подумав, что сумасшедшие такими сами себя никогда не считают, и кто знает, что видели в ее голове хирурги. – Скажите, а я могу узнать, как это мотивируется?
– Конечно, можете. Это мотивируется тем, что в вашей голове возникла, я цитирую, «непреодолимая психическая зависимость от Советника Креила ван Рейна».
– Но я… люблю его, – сказала Тина совсем тихо. – Вы считаете, может быть такая зависимость? – она нерешительно подняла глаза.
– Я хорошо знаю этих пси-хирургов и не хочу вас обманывать. Если они дали такое заключение, скорее всего так оно и есть. Хотя, здесь вы правы, разговаривая с вами, трудно допустить, что вы нуждаетесь в ограничении дееспособности и назначении опекуна.
– Опекуна? – как юрист она сразу поняла всю серьезность, раз уже рассмотрели вопрос об опекунстве. – И кто?
– Не могу вам этого сообщить, да завтра вы сами все узнаете. У вас есть еще ко мне вопросы?
– Процедура экспертизы?
– Не могу опять-таки вам этого рассказать. Это категорически запрещено. Поймите, если я нарушу закон, завтра об этом все равно все узнают из вашей же головы. Я буду помогать вам. Экспертиза проводится в открытой форме, то есть я все время буду вам подсказывать, что делать в ваших интересах, а что – нет.
– Как же они тогда проверят мою дееспособность? Если вы мне будете подсказывать ответы на вопросы? – Тина удивленно вскинула глаза.
– Проверят. Это не ваша забота. Главное, вы должны слушаться только меня, – он серьезно посмотрел на нее. – Тогда все будет хорошо. Попробуете?
– Не понимаю, с какой стати мне делать себе хуже? – Тина пожала плечами и улыбнулась. Она чувствовала себя уже вполне пристойно и никак не могла поверить, что с ее головой что-то не так.
Адвокат встал, собираясь уходить.
– Если у вас нет больше вопросов…
– Я тут подумала. А как определяется понятие – психическая зависимость?
– Психическая зависимость – это неспособность личности сопротивляться воле конкретного лица или группы лиц при условии отсутствия прямого психического воздействия со стороны этого лица или группы этих лиц. Понятно?
– Не очень.
– Давайте, завтра вы все поймете. Хорошо? – он протянул руку, прощаясь. – Отдохните получше.
– Жан, что ты думаешь по этому поводу? – спросила Тина, как только Шон вышел.
– Не знаю, девочка, я в этом, честно говоря, не разбираюсь. Только все, с кем я говорил, пытались тебя от этой процедуры избавить.
– Кто это – все?
– Все, даже Креил ван Рейн.
– Ты ходил к нему? – Тина сразу зарделась.
– Ходил, я ко всем ходил, только ничего не удалось сделать, – он не стал объяснять Тине, что ее пытались избавить от экспертизы только лишь потому, что все и так были уверены в этой зависимости.
– Что он сказал?
– Что ходил к Лингану, ничего нельзя сделать. Придется тебе это пройти.
– Жан, ну, а если подтвердится, что тогда?
– Тина, – Жан собрался с духом. – Ты же и сама все понимаешь!
Тина почувствовала предательский холод в животе, и как стали липкими ладони от страха.
– Психушка? Но… почему, я же нормальный человек!
– Они говорят, что эта «любовь», это вовсе не любовь к нему, а зависимость… Тиночка, правда, я все это плохо понимаю. В чем разница?
– Ты знаешь, что будет завтра?
– Нет, Шон мне не стал рассказывать. Одно он обещал, сделать все, чтобы тебе помочь. Ты доверься ему, он хороший человек, хоть и Вард.
– А Варды – плохие люди?
– Они не плохие и не хорошие, просто нам, обычным людям, лучше с ними никогда не сталкиваться. Я в этом лишний раз убедился. Потому что никогда не угадаешь, чем это столкновение может закончиться.
– Я ужасно боюсь, Жан, ужасно, – сказала Тина и с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться.
Ночью Тина металась во сне. Ей снилась мрачная местность, бесконечный склон, по которому она взбиралась. Руки скользили по грязи, тусклый свет луны освещал все кругом, и силы ее были на исходе.
Она на секунду остановилась и посмотрела вверх, на конец склона, ярко сияющего в ночи, рука скользнула, ища опору и не находя ее, а Тина все пыталась вцепиться в склон ногтями, ломая их.
Силы ее кончились, ноги заскользили по грязи. Она посмотрела вниз, в зияющий провал пропасти, закричала от ужаса, рука сорвалась, и тело провалилось…
Лейла стояла рядом, осторожно взяв Тину за плечо, и успокаивала, что это лишь плохой сон. За окном светало, и нужно было поесть и успеть сделать все процедуры.
Обычно Линган проводил Совет рано утром, и все давно смирились с этой его многолетней привычкой. Лейла помогла Тине одеться. После этого сна спокойствие покинуло Тину, в ее голове все вертелись слова адвоката о том, что пси-хирурги вряд ли могли ошибиться, и от этого возникло чувство обреченности.
Перед залом Совета их попросили подождать. Лейла специально привела Тину попозже, чтобы не столкнуться в коридоре с Креилом.
Войдя в зал, Тина сразу увидела адвоката – он сидел в стороне и улыбнулся ей, показав на место рядом с собой.
Кресла Советников стояли полукругом, окружая огромный стол, а Линган возвышался на своем месте председателя как скала.
Тина боялась поднять глаза и встретиться взглядом с Креилом. Она давно вычислила его телепатему: Мужчина в черном, в сияющем вихре, которая сразу же ворвалась в ее мозг, как только Тина вошла, а потом так же мгновенно ушла из ее головы. И теперь, вслушиваясь в его телепатему, ей стало непередаваемо страшно. Сердце стучало в висках, сбивая дыхание, а лоб, несмотря на то, что в помещении
