– Почему бы нам не спросить ее? – пожал плечами Гидеон.
– Да. Что ж, приступим.
Дверь открыла сама Жюли Нгабе. На ней был яркий оранжево-изумрудно-зеленый тюрбан и такой же расцветки широкое развевающееся платье. Как и всегда, она выглядела красавицей и сохраняла свой благородный и отчужденный вид. Рядом с ней Лора почувствовала себя оборванкой и неженственной.
– Профессор Уэллес. Как приятно вас снова видеть, – любезно сказала, доктор Нгабе. – И мисс Ван Гилдер. Пожалуйста, входите. Я не ожидала гостей. Извините за беспорядок в доме.
Жилище выглядело безукоризненно. Ни пылинки, ни единой вмятины на диванных подушках.
– Чай?
– Спасибо, – сказал Гидеон и позволил ввести себя в гостиную и усадить на большой мягкий диван.
Когда хозяйка вышла в кухню, гости растерянно переглянулись.
– Будет непросто, не так ли?
Это было еще мягко сказано. И скоро Лора в этом убедилась. Жюли Нгабе вернулась с идеально приготовленным индийским чаем и дорогими вафлями и печеньем.
– Я полагаю, вы удивляетесь, что мы здесь делаем, – не подумав, сказала Лора, немного сбитая с толку невозмутимым спокойствием хозяйки квартиры.
Жюли Нгабе коротко улыбнулась и наклонила голову.
– Это касается Огентайнского кубка, – перехватил эстафету Гидеон. – Мы подумали, известно ли вам, что он украден?
На одно короткое мгновение длинные красивые руки, взявшие фарфоровый чайник, застыли. Затем доктор Нгабе спокойно наполнила первую чашку.
– Нет, впервые об этом слышу. Я сегодня не читала газет.
– Понятно. Но этого нет в газетах, доктор Нгабе. Св. Беда пытается… э… держать ситуацию под контролем. Мы надеялись вернуть кубок, избежав огласки.
Доктор Нгабе пристально посмотрела на коллегу.
– Звучит вполне разумно, – ничего не выражающим тоном сказала она.
В ее голосе не слышалось и намека на осуждение, но тем не менее Гидеон покраснел.
Лора посочувствовала ему. Доктор Нгабе умела без труда заставить собеседника чувствовать себя глупым, неуклюжим, уродливым и смешным. Она вела себя так спокойно, так сдержанно, что нетрудно было ее представить в роли опытного вора.
Только одно не вызывало сомнений – если кубок у этой женщины, то она, независимо от обстоятельств, не собирается возвращать его.
Лора прикусила губу, затем взяла печенье и отвернулась.
– Вы не заметили ничего странного в тот вечер? – продолжал Гидеон.
– То есть когда украли кубок? – Доктор Нгабе позволила себе удивиться. – Конечно, нет. В присутствии стольких людей. Ведь он был совсем рядом, в холле?
– Да, – кивнул Уэллес.
– Тогда тот, кто взял его, сильно рисковал, – заметила доктор Нгабе то, что было и так очевидным. – Любой мог выйти из зала и поймать вора.
Гидеон кивнул:
– Да. Это был акт отчаяния, в этом нет сомнения. Или, возможно, гнева?
Глаза доктора Нгабе блеснули. Затем она изящно наклонила голову.
– Или, как вы говорите, гнева.
– Вы были удивлены тем, что премию получил я, доктор Нгабе? – спросил Гидеон.
Ему было неудобно допрашивать эту гордую, замкнутую женщину.
Уэллес заметил, что доктор Нгабе замерла.
«Было ли это просто замешательством?» – подумал Гидеон.
– Нет. Вы были самым сильным кандидатом из всех нас. Конечно, через несколько лет… – Женщина тактично пожала плечами, но было ясно, что она хотела сказать.
Доктор Нгабе не считала, что могла бы проиграть любому.
Гидеон кивнул:
– Да, согласен. Итак, вернемся к краже. Вы не заметили, не покидал ли кто-нибудь зал на некоторое время?
– Вы выходили, – сказала хозяйка дома.
И не было ли намека на улыбку на ее непроницаемом смуглом лице?
