соседу ушел в соседний дом. В квартирке-то моей и развернуться было негде, даже в кухне не ляжешь. А ночью подожгли дом-то. Выбежал я, как был, в подштанниках, да босиком, а там уж пылает все… Задохнулись, говорят, еще до того, как пламя к ним подобралось. Не мучились.
Мужчина отвернулся, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями. На глазах Анастасии Николаевны стояли слезы.
– И ваш дом, значит, подожгли, – негромко произнесла она. – Да что ж это за нелюди?!
Над столом повисла тишина, нарушаемая лишь хрипами и вздохами дедушки Вали.
– Баб, ты чо, поджигателя видела?
– Видела, – Анастасия Николаевна виновато посмотрела на Плеханова. – Видела! И по телевизору его показывали! Маньяк он.
– Где вы его видели? – в сердце Виктора зашевелились нехорошие предчувствия. – По какому каналу?
– По нашему. Но не волнуйтесь, его и без меня уж ищут. Он какую-то дискотеку поджог. Хорошо, там без жертв обошлось.
– «ЭльГреко»? – хором спросили Плеханов и Куликов.
– Да, кажется. Нерусское слово, я не запомнила.
Виктор откинулся на стуле. Неужели человек из Администрации действительно маньяк? Или… Надо обязательно позвонить Сомову. А лучше приехать к нему лично. Но сначала разобраться с переездом бабы Насти.
Виктор быстро допил чай и толкнул Макса в бок.
– С вашего позволения, – произнес он, – мы с Максимом сейчас уедем. Он вам шкаф привезет, а я диван. Мебель старенькая, но еще послужит.
– Хорошее дело, – одобрил Валентин Петрович.
– Ой, мальчики, милые вы мои! Спасибо! Что бы я без вас делала?!
Виктор смутился. Он не любил, когда женщины, пусть и пожилые, плачут.
– Ну-ну, милая. Все хорошо, – дедушка Валя положил сморщенную морщинистую ладонь на руку бабы Насти и крепко ее сжал. – Все будет хорошо.
С мебелью справились на удивление быстро. Порезанная рука Виктора до сих пор болела, поэтому шкаф и диван помогал нести Сергей. Пока Куликов и его помощник были заняты, Виктор подошел к Анастасии Николаевне и спросил, не хочет ли женщина заявить в милицию о поджоге. Баба Настя отказалась. Было видно, что она боится. Плеханов не стал настаивать, но решил рассказать Сомову о человеке из Администрации.
Закончив все дела, Виктор попросил Макса подвезти его до дома. Он хотел успеть забрать конфеты, которые купил вчера в супермаркете. Пешком он бы обязательно опоздал на встречу с Машей. Куликов понимающе кивнул, и через полчаса Виктор уже ждал девушку у подъезда.
Спустя пару минут, из двери вышла всегда пунктуальная Маша. За ней, звонко цокая тонкими шпильками, следовала симпатичная светловолосая девушка. Они были очень похожи, и Виктор догадался, что незнакомая девушка – Машина сестра. Впрочем, девушка была не совсем незнакома. Ее звали Оля. В первую их встречу она была одета в джинсы с сотней цепочек, на которых болтались металлические кошечки, сердечки и звездочки.
Плеханов поздоровался и протянул Маше конфеты.
– Спасибо. Знакомься, моя сестра, Ольга. Ольга, это Виктор.
Глаза девушки расширились, она прижала ладони к щекам, потом бросилась обнимать молодого человека. Виктор был смущен столь бурным проявлением чувств и мог только развести руками.
– Машка, это он! Тот самый парень, о котором тебе говорила! Он меня из туалета вытащил!
Маша, которая сначала стояла, остолбенев и растерявшись, улыбнулась.
– Как тесен мир!
– Ой, – девушка отпрянула от Виктора. – Извини.
– Ничего страшного. А еще сестры у тебя есть?
– Нет, – засмеялась Оля. – Мы с Машей вдвоем, и старший брат. Ах! Ты, наверное, имеешь в виду мою подругу, с которой в «ЭльГреко» приходила! Мы с ней очень похожи, все думают, будто мы сестры. – От девушки просто веяло энергией и радостью. Она вертелась, ни секунды не стояв на месте. – Ну, все, мне пора. Увидимся вечером, Маш! И с тобой тоже теперь видеться будем, – девушка подмигнула. – Все-все, ухожу.
Ольга, стуча каблучками, удалилась, а Маша укоризненно посмотрела на молодого человека:
– Почему ты ничего не сказал, когда я рассказывала о пожаре в «ЭльГреко»? Ты ведь понял, что девушка, которую ты спас – моя сестра.
Теперь настала пора Виктора смущаться
– Не хотел выглядеть хвастуном. Сама посуди, о чем бы ты подумала в первую очередь? О том, что я вру. Или хвастаюсь.
Маша опустила глаза.
– Я бы никогда о тебе такого не подумала.
– Спасибо.
