– Не волнуйся, Леночка! – сказал он. – Это недоразумение. Я тебе сейчас все объясню.
Щукин снял с кровати покрывало, помог жене лечь.
– Тебе уже лучше? – обеспокоено спросил он.
Девушка слабо улыбнулась.
– Поспи.
Сергей вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь.
Немного посидев в кухне, он успокоился и, надеясь, что Лена заснула, набрал номер Семенова.
– Алло. Павел Петрович? Здравствуйте! Это Щукин.
– Здравствуйте. – Голос показался Сергею бесстрастным и холодным.
– Наверное, произошло недоразумение. Понимаете, мы пришли на квартиру, а там говорят…
– Да, я уже в курсе. К сожалению, ничем помочь не могу.
– Но как же…
– Всего доброго.
Сергей несколько минут слушал короткие гудки, а потом снова набрал номер.
– Павел Петрович! Как же так! Получается, вместо однокомнатной квартиры в новостройке, нам продали деревянный полуразвалившийся домишко! Учтите, заявление в милиции я уже оставил!
– Я снова раз вам повторяю: ничем помочь не могу. Написано в документах «дом 14», вот и живите в доме 14. Сделка вполне законная, ко мне не должно быть претензий.
– Но вы показывали нам…
– Меня тоже ввели в заблуждение. Не звоните сюда больше. Я ничем не могу вам помочь.
Агент повесил трубку. Сергей оглянулся и увидел стоящую в дверях Лену.
– Я все слышала, – слабым голосом сказала она. – Что же теперь делать?
Молодой человек подбежал к супруге и обнял ее за плечи.
– Полежи, милая. Что-нибудь придумаем.
Девушка обмякла, ноги ее подкосились, и она безвольно повисла на руках Щукина. Сергей подхватил ее, положил на кровать и побежал к телефону.
– Алло! Скорая?! Скорая!!!
– Леночка, не умирай! – шептал Щукин, в нежно-розовое ухо жены. – Не умирай! Все будет хорошо! Как-нибудь образуется!
Лена не мигая, смотрела на Сергея. Глаза ее сделались будто стеклянные, в них отражалась только тоска и скорбь.
– Леночка! Все будет хорошо! Обещаю! Только не умирай!
Щукин начал дрожать. Из глаз его потекли слезы, он вытер их ладонью и лег на пол.
Когда приехала скорая помощь, Лена уже умерла. Сергей сидел рядом с ней, держа руку супруги в своих ладонях.
– Первый вдох, второй выдох, – бормотал он. – Третий вдох, четвертый выдох. Четырнадцатый дом, пятнадцатого нет, шестнадцатая развалюшка. Первый звонок, три врача, два глаза-озера с соленой водой слез и один гроб.
Железнодорожный вокзал пах особенно: пресным ароматом поездов, гудрона и пыли, но стоило отойти от решетки, ограждающей железнодорожные пути, в нос ударял резкий запах автомобильных выхлопов. Рядом с вокзалом стояло очень много машин, а дорога, которая кажется достаточно широкой, редко могла похвастаться отсутствием «пробок», и никогда – отсутствием автомобилей.
Вдоль тротуара в два ряда выстроились желто-оранжевые «Волги» с шашечками, между которыми примостились разнокалиберные иномарки провожающих и «Жигули» частных извозчиков. Раньше на площади не было такого количества машин, была остановка общественного транспорта, несколько ларьков, да самодельные столики торговцев цветами, солнечными очками, обувью, пирожками, в общем, всем тем, чем принято торговать в подобных местах.
Построив прямо напротив железнодорожного вокзала огромный супермаркет, Администрация города распорядилась снести ларьки и передвинуть остановку. Площадь преобразилась, нарядившись в двухцветную брусчатку, избавилась от мусора, зато появились автомобили, а вместо остановки – огромная автостоянка.
Виктор неторопливо подошел к супермаркету и сел на лавочку. Они с Максом договорились встретиться здесь, но Куликов опаздывал.
Плеханов не любил площадь перед железнодорожным вокзалом, хотя она была самой красивой в городе. Ему не нравились ни декоративные фонари, ни безвкусно оформленные клумбы, ни глупые скульптуры в центре клумб, но больше всего ему не нравилась атмосфера вечной спешки, резкий голос из динамиков вокзала, объявляющий о прибытии или отправлении поезда, и толпы народа.
Людей у вокзала можно было разделить на две категории. К первой относились люди, непосредственно пользующиеся услугами железной дороги: приезжие, уезжающие и провожающие. Их легко можно было вычислить по объемистым чемоданам, суетливым движениям, удивленным взглядам и обеспокоенным выражениям лиц. Ко второй категории относились посетители супермаркета и праздногуляющие. Этих было
