Черная Дорога

– Потому что Свет и Тьма уравновешивают друг друга. Каждый раз, когда в мир проникает сила Света или Тьмы, должен устанавливаться баланс. Демоны приходят в наш мир, а значит, создается и защита против них. А если Свет попытается сместить равновесие, выдвигая наделенный силой объект, направленный против Тьмы, в дело вступают силы Тьмы, восстанавливая баланс. В конечном счете, настоящая угроза равновесию, смещение власти в сторону Света или Тьмы, лежит в нас. В людях. Когда во времена, известные как Темное Изгнание, Первичное Зло вошло в мир, ангел Тиреал собрал магов, воинов и ученых на востоке и организовал Братство Хорадрим. Эти люди никогда бы не собрались вместе и не сконцентрировали силу, если бы демоны не бродили по нашему миру. Если бы Тиреал попытался сделать это до появления Первичного Зла, Тьма нашла бы средства ударить по равновесию.

– Это не объясняет, почему ты считаешь, что я могу взять этот меч. – Дэррик даже не пытался сделать движение к оружию.

– Когда я прибыл в Западные Пределы, я слышал рассказы о тебе, – сказал Тарамис. – И я начал искать тебя. Но ты исчез. Я нагнал твой корабль, но никто из команды не знал, где ты. Я не мог распространяться повсюду о том, что разыскиваю тебя, потому что это могло насторожить приспешников Кабраксиса и ты бы поплатился жизнью. – Он замолчал и посмотрел в глаза Дэррику. – А что до меча, возможно, я и не прав. Если так, тебе просто не удастся даже прикоснуться к нему. Терять тебе нечего.

Дэррик взглянул на Эллайджу Кургана.

– До того, как меч укрыли от чужих глаз, – кивнул старик, – многие пробовали взять его, вот как сейчас Тарамис. Если в их сердцах не было истинного зла, меч просто не допускал, чтобы до него дотронулись.

Дэррик посмотрел на труп и оружие в его руках.

– Так меч Хоклина когда-нибудь брали?

– Никогда, – ответил Эллайджа. – Никто не вынимал меч из его рук. Даже мне не взять оружие. Меня просто сделали его защитником. А после меня охранять меч станет мой внук.

– Попробуй, – настаивал Тарамис. – Если у тебя не получится, значит, я был дураком и выложил секреты, о которых лучше было бы помалкивать.

– Да, – сказал Эллайджа Курган. – При мне еще никто не приходил за мечом. Я уже начал думать, что мир забыл о нем. Или что демон Кабраксис изгнан из нашего мира навеки.

Тарамис опустил руку на плечо Дэррика.

– Но демон вернулся, – вздохнул мудрец. – Мы знаем это, не так ли? Демон вернулся, и меч должен даться в руки.

– Но разве я избранный? – Дэррик даже охрип.

– Иначе и быть не может, – ответил Тарамис. – Я просто помыслить не могу, чтобы это оказался кто-то другой. Твой друг погиб. Должна быть какая-то причина, почему ты не разделил его участь. Тебя пощадили. Это баланс, Дэррик. Нужды Света всегда должны уравновешивать силы Тьмы.

Дэррик взглянул на меч. Запах стойла за отцовской лавкой вернулся к нему. Ты ни на что не годен! - орал отец. – Ты криворукий тупица и умрешь криворуким тупицей! Дни, недели, годы гремели эти слова в голове Дэррика. Боль снова пронзила тело, напомнив, какие порки он переносил и оставался жив. Голос отца не раз за минувший год настигал его, и он пытался заглушить его крепким вином, тяжелой работой и суровыми разочарованиями: И виной за смерть Мэта Харинга.

Разве это не достаточное наказание? Дэррик смотрел на простой меч, стиснутый руками мертвеца.

– Так, если я не смогу взять меч?.. – Голос Дэррика сорвался.

– Тогда я попытаюсь разгадать тайну меча, – ответил Тарамис. – Или найду другой способ сразиться с Кабраксисом и его проклятой Церковью Пророка Света.

Но мудрец верил в него, Дэррик знал это, и потому ему было еще тяжелее.

Оттолкнув от себя страхи, окаменев, омертвев внутри, как тогда, перед отцом в сарае, в Дальних Холмах, Дэррик шагнул к лежащему телу. И потянулся к мечу.

В дюйме от эфеса клинка рука застыла, и он обнаружил, что не способен продвинуться дальше.

– Я не могу, – выдохнул Дэррик, отказываясь сдаваться, отчаянно желая схватить меч и доказать, что он чего-то да стоит, хотя бы самому себе.

– Пытайся, – велел Тарамис.

Дэррик видел, как дрожит его рука от усилий. Он чувствовал себя так, словно пытается втиснуть пальцы в каменную стену. Боль затопила его, но меч по-прежнему не давался.

Ты глуп, мальчишка, и ты ленив. Ты не стоишь времени, сил и еды, которые тратятся на тебя.

Дэррик сражался с преградой – только бы рука прошла! Теперь он надавил всем телом, чувствуя, что барьер выдержит его вес.

– Полегче, – предостерег Тарамис.

– Нет, – бросил Дэррик.

– Брось, парень, – махнул рукой Эллайджа Курган. – Так не должно быть.

Дэррик тянулся к мечу, стремясь преодолеть хоть долю непроходимого дюйма. Кости пальцев едва не протыкали плоть. Боль растекалась по руке, но он лишь стиснул покрепче зубы.

Надо было пристукнуть тебя в тот день, когда ты родился, мальчишка. Тогда бы ты не вырос позором на мою голову.

Дэррик тянулся, тянулся мучительна

– Брось это. – Вот и Тарамис уже сдался.