line/>
Глава 11
Маша. Поздний вечер воскресенья
Все время после ухода мужа я, одевшись потеплее, просидела в саду, где ждала его, почти что молясь о том, чтобы с ним ничего не случилось, и одновременно проклиная за его идиотскую тягу к приключениям. Главное же, что мучило меня больше всего, было то, что я так и не поняла, куда и зачем он пошел с Афониным, которому я клятвенно пообещала припомнить его сегодняшние надо мной издевательства, но тут же подумала, что он первым бросился на помощь Сашке, да и за меня, пусть и совершенно напрасно, но заступился, выстрелив в Камаля, и мне стало стыдно. Вот так я и сидела, разрываясь между чувством благодарности и злостью. Наконец я услышала скрип калитки, и во двор вошел Сашка.
– Слава тебе, господи! Живой! – воскликнула я.
Я вскочила, собираясь броситься к нему, но ноги меня не держали, и я рухнула обратно.
– Бедная ты моя, бедная! – таким тоном, каким обычно говорят с детьми, сказал он, подходя ко мне.
Сашка поднял меня на руки, сел на стул, а меня усадил к себе на колени.
– Что же за муж тебе такой неугомонный достался, что никак ему на месте не сидится? – продолжил он, обнимая меня и укачивая, как ребенка. – Эдак ты его скоро бросишь! Ну, сколько же можно его фокусы терпеть!
– Не дождешься! – притворилась я сердитой, но он это понял и тихонько рассмеялся, а я потребовала: – Расскажи лучше, где ты был?
Сашка начал рассказывать, и с его слов выходило, что сегодняшнее приключение было совсем не страшным, а скорее веселым.
– Представляешь, это действительно был Всадник без головы и самая натуральная Смерть, даже с косой! – закончил он. – Они оттуда бодро драпанули, а менты остались там со своим драндулетом разбираться. Ну, а мы с Афониным и Юричем домой вернулись.
– Господи, ужас какой! – поежилась я. – Не дай бог такое увидеть!
– Да нет! Это только сначала было страшно, потому что неожиданно, а потом ничего, – успокоил меня муж и спросил: – Маруся! У нас ничего поесть нет?
– Так ты же весь ужин смел в один присест, – удивилась я.
– А сейчас снова есть хочу! – виновато признался он.
– Наверное, это на тебя нервный жор напал, – покивала я. – Такое бывает! Только в доме пусто – шаром покати.
– Слушай, а давай я шашлыки поджарю! – неожиданно предложил он.
– Так ведь уже почти ночь на дворе, – удивилась я.
– Ну и что? – возразил Сашка. – Нам с тобой завтра утром на работу не вставать, а уснуть я, честно говоря, после таких приключений вряд ли смогу.
– И я тоже, – призналась я. – Это называется нервное перевозбуждение.
– Ну, так как насчет шашлыков? – напомнил муж.
– А давай! – согласилась я.
Сашка у меня по шашлыкам мастер, и они у него всегда замечательно получаются. Вот и сейчас он достал из холодильника кастрюлю с замоченным в уксусе и специях мясом – оно у нас там всегда стоит, потому что мы частенько шашлыком балуемся, и заколдовал над мангалом. Очень скоро над участком повеяло аппетитнейшим запахом жарящегося мяса, и я почувствовала, что проголодалась. Это у меня тоже было явно на нервной почве. Пока муж жарил шашлыки, я начала накрывать стол в саду и даже достала неприкосновенный запас – бутылку водки, которую заныкала исключительно в целях экстренной медицинской помощи, потому что мы оба предпочитали вино. Но сегодня был особый случай, и нам явно нужно было выпить, чтобы отпустило нервы. Занятые оба своим делом, мы потихоньку переговаривались.
– Знаешь, – сказал Сашка, – чем больше я думаю над рассказом этого шейха, или кто он там, тем больше я ему верю! Меня еще в первый раз очень смутили его руки, но я тогда не смог понять, что именно было с ними не так, а вот потом хорошенько разглядел – и до меня дошло!
– И что же это ты заметил? – с интересом спросила я. – По-моему, руки как руки, только грязные.
– Да, были грязные! – согласился муж. – Да вот только уж очень они холеные, у гастарбайтера таких быть просто не может! И, насколько я разбираюсь в таких вещах, ему даже делали маникюр.
– Что? – изумилась я.
– Да-да! Маникюр! – покивал мне Сашка. – Ногти он, конечно, лаком не красил, но над ними явно хорошенько потрудились, причем относительно недавно!
– Он что же, получается, «голубой»? – обалдела я.
– Это при четырех женах и скольких-то там наложницах? – в свою очередь удивился муж.
– Да мало ли что он мог наболтать! И вообще, выброси из головы эту историю и больше не думай о ней! – попросила я. – Он отсюда сбежал и вряд ли снова вернется. А как там было на самом деле, пусть милиция разбирается!
– Да уж, они разберутся! – хмыкнул муж. – Сама же слышала, как с ним наш участковый разговаривал!
– Так на нем свет клином не сошелся! – отмахнулась я. – Может, в Боровске работают нормальные люди!
– А если нет? – спросил Сашка, и я в ответ пожала плечами. – Нет, Маруся! Есть в истории Камаля рациональное зерно! Он ведь не мог знать, что Юрич белую лошадь видел, а сказал, что этот Абузяров ему показывал фотографию именно белого жеребца! И привезли его сюда...
– Жеребца? – невинным тоном уточнила я.
– Брось, Маруся! – поморщился Сашка. – Ясно же, что я имел в виду Камаля! Так вот, привезли его сюда на черном джипе, а ведь именно белую лошадь и черный джип я видел тогда у ворот Мажора.
– Только заметь, что самого Мажора тогда дома не было! – напомнила я.
– Да! Сколько я ему ни звонил, он мне так и не ответил! – недовольно сказал Сашка и посмотрел в сторону дома Максима Парамонова. – Слышь, Маруся! – обрадовался он. – А сейчас у него в окнах свет горит!
– Ну и что? – сварливо спросила я. – Надеюсь, ты не собираешься...
– Собираюсь! – тут же отозвался муж.
– Ты испытываешь мое терпение! – грозно сказала я. – Мало мне было того, что ты сегодня натворил, мало мне было афонинских инсинуаций, так ты и теперь куда-то намылился?
– Дорогая! Да это же у нас прямо по соседству! Я же не собираюсь куда-то далеко и надолго уходить! – принялся уговаривать меня муж. – Я просто загляну к Мажору и спрошу его, не знает ли он, что у него тут творилось?
Я демонстративно тяжело вздохнула и отвернулась. И тут Сашка сбросил последний козырь:
– Маруся! Ну неужели тебе самой не интересно узнать, в чем дело?
Тут-то он меня и зацепил, потому что я, тщательно скрывая это, сама сгорала от любопытства, и мне до ужаса хотелось знать, что же происходит на самом деле.
– Ну ладно! – сдалась я, но поставила условие: – Только недолго, а то шашлыки остынут!
– Да я одна нога здесь, а другая там! – бодро отозвался муж. – А то водка согреется!
И он радостно выбежал на улицу. «Ну, просто большой ребенок!» – растроганно подумала я, глядя ему вслед.
Глава 12
Саша. Я не я и лошадь не моя
Я довольно долго стучал в калитку, но ответа так и не получил, что меня всерьез озадачило: сначала открытые ворота с лошадью и машиной возле них, причем в доме не было света, а теперь – свет есть, но никто не открывает. Эти непонятки начали здорово меня нервировать, и я решил действовать прямолинейно, то есть просто перелез через забор и, пройдя через двор, подошел к дому. Теперь я изо всех сил колотил кулаком в дверь, но этот грохот тоже не побудил хозяина отозваться. «Не уйду, пока не выясню, что происходит!» – решительно подумал я, остановившись и прислушавшись к происходящему в доме, где определенно кто-то затаился, и потом начал стучать дальше. Наконец из-за двери раздался настороженный голос Мажора:
– Кого это черт принес так поздно?
– Привет, Максим! Это я, Александр! – ответил я.
– А что случилось? – с некоторым облегчением спросил Мажор, но дверь все равно не открыл.
– Мне надо у тебя кое-что выяснить, – объяснил я.
– Это так срочно? – удивился парень. – Ночь же на дворе! – И попросил: – Может быть, утром поговорим?
– Не скажу, что это горит, но откладывать до завтра не хотелось бы, – настаивал я.
Попререкавшись со мной еще немного, Мажор наконец-то все-таки открыл дверь, и я, увидев его, от удивления присвистнул: видок у парня был тот еще! Весьма потрепанный был вид, и это еще мягко сказано! Голова его была замотана бинтом наподобие чалмы, и из-под нее на лбу виднелся солидный багровый кровоподтек, а рука была сильно ободрана, причем совсем недавно. Одним словом, состояние и настроение у него были самые минорные! И глядел на меня Максим с таким страхом, что я невольно обернулся, чтобы посмотреть, не стоит ли кто- нибудь у меня за спиной, потому что мы с Марусей с ним довольно-таки хорошо ладили и повода к таким вот эмоциям не подавали. Но сзади меня никого не было, и я, удивившись еще больше, сочувственно спросил:
– Где же это ты мешок с кулаками развязал?
– Да... Шел себе просто по лесу, вот и... – он неопределенно махнул рукой.
– Что, тебе на голову дерево упало? – пошутил я. – Потому что столь кровавые последствия могли быть только от него.
– Да нет, – отвел глаза Мажор. – Дерево на меня не падало! Просто кто-то сзади на меня набросился, вот и... – И он, отвернувшись, замолчал.
– Что «и»? – настойчиво спросил я.
Дело в том, что я неплохо знал этого парня и сейчас видел, что он не только здорово напуган непонятно кем или чем, но и страшно смущен, а несет всю эту околесицу потому, что не приготовил заранее разумного объяснения.
– Так что «и»? – повторил я, потому что он молчал.
– Я же говорю, что напали на меня в лесу! – выпалил он.
– Кто? –
