пару часов, он же сам мне говорит – учение прежде всего.
– Капитон сказал – срочно.
– Так приспичило? – усмехнулась Анна.
– Дело у него к тебе есть, – сказал «браток», – не это самое… а дело…
– Какое дело? – удивилась Анна.
– А я знаю? – пожал плечами крепыш. – Мне сказано тебя привести – и как можно скорее. А! – вспомнил он. – Что-то связано с каким-то… то ли бородатым, то ли не бородатым… Короче, с тем хреном, которого ты вроде бы на тачке своей катала.
Анна вздрогнула.
– Капитон его поймал, что ли? – понизив голос, спросила она.
– Да не знаю я! – вышел наконец из себя «браток». – Я же тебе говорю – мне сказали только привезти тебя. Ну, едешь или нет? А то сейчас в охапку возьму и силком в тачку кину.
И он растопырил руки, словно хотел осуществить это намерение.
– Руки убери! – прошипела Анна, направляясь к машине. – А то Капитону скажу, он тебе живо пальчики укоротит…
– Сразу бы так, – хмыкнул крепыш, следуя за Анной, – а то ломалась, как эта…
Квартира Капитона была полна бритоголовыми крепышами, каждый из которых был похож на «братка», привезшего Анну из института. Самого Капитона Анна застала сидящим в отдельной комнате в глубочайшем раздумье – он даже не сразу и заметил, как Анна вошла в комнату. Ей пришлось сказать: «Привет», – только тогда он поднял голову.
– А… – проговорил Капитон, – наконец-то… А я уж думал, тебя в институте нет.
– У меня, между прочим, семинар сегодня, – сказала Анна, – очень важный. Преподаватель говорила, что тех, кто пропустит, до зачета не допустят.
– Да ладно, – рассеянно махнул рукой Капитон, – допустят. Розу ей подаришь или это… шоколадку. Не об этом речь.
– А о чем? – поинтересовалась Анна.
– Я вот думал, думал, – медленно проговорил Капитон, – спрашивал у своих людей, которые видели того бородатого… и…
Не договорив, он снова тяжело задумался.
– И – что? – почему-то шепотом спросила Анна.
– Ты знаешь, – сказал Капитон, взволнованно закуривая сигарету, – конечно, все то, что я тебе сейчас скажу, говорить не нужно, но так как ты уже замешана в этом деле, то скажу. Опасно, но все-таки…
– Если опасно, то не надо! – запротестовала было Анна, но Капитона было уже не остановить.
Энергичным жестом заставив ее замолчать, он подбежал к двери, проверил, надежно ли она закрыта, и, вернувшись к Анне, заговорил тихим голосом:
– У меня в ментовке есть связи кое-какие. А из-за этих последних событий, ну, с убийствами на пустыре, помнишь?.. из-за этих событий я все время усиленно собирал информацию – что ментам известно об этом деле, как ведется следствие и так далее. И знаешь, что я выяснил?
– Что? – поинтересовалась Анна, хотя ей вовсе не было интересно; она, скорее, не хотела получать сведения, которые могут быть опасными для нее.
– Что мусора сами ни хрена почти не знают, – совсем тихо проговорил Капитон, – я все сведения собирал по крупицам. Слухи, то-се… Короче, вроде выяснил, что ведется секретная операция – контролируют ее мусора из Москвы, а в Москве уровень, сама знаешь… не то, что у нас. Если там захотят, то… Меня же ведь мусора не бесплатно сведениями снабжают… Я им тоже кое-что сообщаю – некоторые малоизвестные факты из жизни местных авторитетов. А так как я подобных фактов знаю немало, меня ценят… Так вот…
Капитон подозрительно оглянулся, будто в комнате мог кто-то прятаться, и, понизив голос до такой степени, что Анне приходилось максимально напрягать слух, чтобы хоть что-нибудь услышать, продолжал:
– Операция серьезная. Вроде бы органы давно пытаются добраться до одного из крупнейших в стране авторитетов – вора в законе Седого, ну, ты про него ничего не слышала… С юридической точки зрения, к Седому никак не подкопаться, да и с любых точек тоже… Седой все свои дела проворачивает через кучу подставных лиц, но эти самые дела так досадили ментам, что они решили наконец избавиться от Седого. А как это сделать?
Задав вопрос, Капитон уставился на Анну, будто ждал от нее ответа. Так как Капитон ничего больше не говорил, она попыталась ответить на его выжидательный взгляд.
– Не знаю, – сказала она.
– Во, – продолжал Капитон, – и они не знали. – Седой окопался в горном особняке, прямо как чеченский полевой командир, там у него боевиков с «пушками» больше, чем вся Российская армия. Так просто на приступ не пойдешь, а военные действия разворачивать вроде бы не с руки – все-таки формально Седой перед законом чист, свое он отсидел давно, да притом его в округе власти опекают, он купил всех. А кого не купил – убил. Так вот, каким-то образом органы прознали, что у Седого есть дочь. Мало того, что он признает ее, так она еще и живет с ним. Понимаешь, что это значит?
– Нет, – призналась Анна, – а что в этом удивительного? Я тоже жила с родителями… до определенного момента. На то она и дочь, чтобы рядом с отцом жить. Он, наверное, ее воспитывает…
– Представляю, как он ее воспитывает, – хихикнул Капитон. – Ну да ладно, речь не о том. А все дело в том, что Седой – вор в законе. А ворам в законе понятия строго запрещают иметь семью. Понимаешь? – снова спросил Капитон.
– Почему это? – поинтересовалась Анна.
– Да потому, что имеющий семью – уязвим! – веско проговорил Капитон. – У такого человека есть слабое место. А вор в законе, которого все другие воры уважают, которому доверяют держать свой общак, не должен иметь уязвимых мест. Ведь он не только за себя отвечает, он, так сказать, держит марку. Да и тем более воровской общак держать, это тебе не семечками торговать на базаре. Там же бабки-то – о-го- го! Так… Отвлекла ты меня… О чем я говорил?
– О том, что органы пронюхали…
– Да! Органы пронюхали, что у Седого есть дочь! – вспомнил Капитон, на чем он остановился. – А это многое значит. Может, например, эта новость дойти до других воров. Тогда они сходняк устроят – и вполне может решиться так, что Седой потеряет свою исключительную власть. Насколько я знаю Седого, он просто так свои позиции не сдаст. Может на всю страну загреметь новая война за передел сфер влияний, как это в ментовских сводках называется. Мусора так, конечно, поступать не станут – им лишний геморрой на хрен не нужен. Они, как я понял, решили по-другому сделать. Они дочь Седого похитили и переправляют ее за границу, чтобы Седой не смог дотянуться до нее. Вот когда они ее переправят, тогда и будут его прессовать. Они же нащупали его слабое место и начнут в это место бить – типично ментовская тактика. И Седому придется туго…
Капитон подумал немного.
– Если он, конечно, не откажется от дочери, – добавил он. – Теперь понимаешь?
Анна не все поняла из взволнованной речи своего патрона, но твердо уяснила одно – зря она все это слушала. Информация эта – более чем серьезная, и получивший такую информацию автоматически получает возможность быстрой смерти. Капитон-то, за которым стоит столько денег, связей и прочего, Капитон сам озирается и говорит шепотом – значит, боится. Ну а она как должна бояться? Если из покровителей у нее – тот же Капитон, который, конечно, сдаст ее кому угодно ради собственной выгоды, не говоря уже о безопасности. Вот уж у кого-кого, а у Капитона в этом плане нет уязвимых мест.
Но, раз уж она узнала то, что ей знать не полагается, пускай она будет максимально полезна Капитону, чтобы у того было меньше поводов избавиться от нее.
– Ну, – вздохнула Анна, – а мне ты зачем все это говоришь?
– Я еще не все сказал, – ответил Капитон, – а то, что сказал, ты уяснила?
