Ой, не делай этого! Я боюсь щекотки.
— Это научит тебя не смеяться надо мной, — прошептала она в его ухо.
— Дорогая, — восторженно сказал он, — неужели я стану настоящим подкаблучником?
— Несомненно!
— И ты научишь меня говорить «Да, дорогая», «Нет, дорогая»?
— Не могу дождаться начала занятий. А если ты будешь приходить слишком поздно, я буду ждать тебя со скалкой в руке.
— Я тебя обожаю!
— Не хочу прерывать беседу двух влюбленных, — сказал Диего, внезапно появляясь рядом с ними, — но сеньор Дюпон начинает сильно волноваться.
Диего и Эстебан встали по обе стороны влюбленных, когда к ним подошел Эжен. Луиза сняла с шеи бриллиантовое ожерелье и протянула ему.
— Я обещала Амели вернуть его вам. Она решила, что не в праве принимать этот подарок, раз поступает против вашей воли.
— Что это значит? Где моя дочь, черт побери?
— Сеньора Вальдес сейчас уезжает справлять свой медовый месяц, — сообщил Алехандро. Новобрачные очень счастливы.
Глаза Эжена сузились.
— О чем вы говорите? Где моя Амели? Если она думает, что сможет не обращать внимания на то, что я говорю…
— Она уже это сделала, — сказала Луиза. Она вышла замуж за человека, которого любит.
Пожалуйста, Эжен, порадуйтесь за нее.
— Порадоваться? Это ты все устроила! Я тебе доверял, я оплачивал твои счета, пока ты здесь веселилась. Ну что же, попробуй вернуть мне все эти деньги, баронесса Луиза, посмотрим, как ты это сделаешь!
Алехандро сделал шаг вперед.
— Как будущий муж Луизы я буду рад вернуть вам все, что она потратила на одежду, а затем утопить все эти тряпки в лагуне. И если вы посмеете так разговаривать с ней, последуете за ними. Вы меня поняли?
Эжен еще больше раздулся от ярости, но в лице Алехандро была непреклонность, и французу не хватило смелости противостоять ему. Он сделал шаг назад, выкрикнув:
— Я не желаю иметь с вами ничего общего! И скажите этой драгоценной парочке, что они не получат ни франка из моих денег. Ни единого франка!
— Прекрасно, — сказал Алехандро. — Придерживайтесь своего решения, и тогда они будут намного счастливей.
Эжен широко открыл рот. Он ничего не понимал.
— Он изменит свое решение, — сказала Луиза, когда Эжен покинул асьенду. — Амели у него единственная.
— Мальчик мой!
Родриго величественно приблизился к ним. Он поцеловал Луизу, похлопал Алехандро по плечу и воздел руки кверху, будто хотел сказать, что все получилось благодаря ему.
Маскарад длился до самого утра. Когда вода уже начала розоветь под рассветными лучами солнца, утомленная процессия на гондолах отправилась в обратный путь, и семья осталась одна.
Родриго снова обнял Луизу.
— Как только я встретил тебя, то сразу понял, что ты единственная женщина, которая сможет призвать его к порядку, — с чувством произнес он.
— А как же ты, дядя? — спросил с улыбкой Эстебан. — Алехандро сказал, что у тебя тоже есть планы. За одной свадьбой последует другая?
Граф поднял руку, призывая всех к молчанию.
— Это правда. Мне удалось уговорить единственную женщину, которую я когда-либо любил, стать моей женой.
Пока его племянники в недоумении переглядывались между собой, он подошел к двери, открыл ее и на секунду скрылся. Наступило напряженное молчание. Мягким голосом, которого его племянники никогда прежде не слышали, граф сказал:
— Пойдем, моя дорогая.
И перед их изумленными взорами предстала будущая жена графа де Эспиноса.
— Фернанда! — Алехандро первым обрел дар речи.
— Я любил ее все эти годы, — просто сказал Родриго, — Много раз я умолял ее выйти за меня замуж, но она отказывалась, говорила, что я женюсь не на ровне. А ведь это полнейшая чепуха, потому что она самая прекрасная донья в мире.
Фернанда улыбнулась ему, и на мгновение все увидели ее глазами Родриго: молодую очаровательную девушку, которая почти пятьдесят лет назад пришла работать на асьенду и сразу завоевала сердце молодого графа. Сейчас у нее был артрит, и ее лицо покрывали морщины, и все же она была самой прекрасной доньей в мире.
Луиза сморгнула набежавшие слезы.
Алехандро первым обнял Фернанду, за ним последовали Эстебан и Диего.
— Ну вот. Все-таки тебе не отвертеться, — с усмешкой сказал Диего. — Придется стать графом.
— Исчезни, — простонал Алехандро.
— Ты так переживаешь по этому поводу? — мягко спросила Луиза.
— А ты все еще собираешься выйти за меня замуж?
— Конечно, — Тогда для меня больше ничего не важно.
Он взял ее за руку и увел в тишину сада. Там они встали лицом друг к другу, и между ними не осталось ничего, кроме правды.
— Больше никаких масок, — прошептала она.
— Никаких масок, любимая, никогда.
Алехандро взял ее лицо в руки, вглядываясь словно в первый раз, видя там все, чего желал в жизни, недоумевая, как же он мог быть таким слепым.
— Скажи мое имя, — попросил он. — Мое, а не Рафаэля.
— Алехандро, — мягко сказала она.
В ответ он тоже назвал ее по имени, и оно прозвучало словно музыка.
— Как же я мог так ошибаться в тебе? — спросил он. — Я с самого начала знал, что ты — воплощенная искренность и честность. Все остальное было иллюзией.
— Дорогой, это не так, — начала протестовать она.
— Это так, — быстро ответил он. — Сейчас я это хорошо понимаю. Ты была так несчастлива, что не была самой собой. Теперь ты настоящая вернулась, и я не могу не любить эту прекрасную женщину.
— Ты говоришь опасные вещи, — сказала она, заставив его замолчать, мягко положив палец на губы. — Я не могу все время быть на пьедестале.
Когда-нибудь я упаду.
— Не упадешь, — с воодушевлением сказал он. — Потому что я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не была несчастлива, и это разрешит проблему, ведь так? Это легко.
Она сделала еще одну, последнюю попытку.
— Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле.
— Я буду думать о тебе то, что захочу, — сказал он с улыбкой, в которой непостижимым образом сочеталось упрямство и нежность.
Он неисправим, подумала она. И таким всегда будет.
Алехандро взвалил на нее тяжелую ношу своего доверия, но его любовь будет помогать ей нести эту ношу.
Он притянул ее к себе и поцеловал. Одно путешествие, которое привело их в объятия друг друга, заканчивалось, и начиналось другое, о котором они пока мало что знали.
