по сборным пунктам! Бегом!
Молодые горожане с облегчением последовали приказу и разбежались. Эгильт хмуро оглядел пустую улицу и скомандовал двигаться.
– Болтают… – пробурчал сержант, спускаясь с моста – языки без костей… Ведь ясно же, сейчас выйдет указ цехам вооружаться и на стены встать. Неспроста северянский рог гудел, наверняка в большой силе явились… головорезы… Сейчас нашим шалопаям в самый раз в цеха идти и команды ждать.
Нирс прибавил шагу и, поравнявшись с сержантом, спросил:
– Мастер Эгильт, а о ком это они толковали? Кто это – Плешивый?
– Хольн Плешивый – самый знаменитый из атаманов северян, из конунгов, по-ихнему. Пару лет назад он сбил остальных в ватагу и взял дань с самого Энмара, неужто не слыхал?
– А, тот самый… Слыхал, а как же. Про Энмар слыхал. Так что ж, опять тот самый конунг?
– Нет, вряд ли. И не слушай дурной болтовни! Прочие атаманы эти… которых они конунгами зовут, Хольна недолго слушались. Они ж бродяги, настоящие разбойники. Поделили энмарское золото, да и почти все решили, что Хольн их надул. На самом деле это все проделки энмарцев. Они выпросили разрешение платить дорогим платьем, изделиями из золота и серебра, так что кому-то наверняка попалась чаша или плащ, на который зарился другой разбойник. К тому же северяне – варвары, они не ведают точного счета и не могут быстро определить стоимость ценного изделия. Понял? Каждый во время дележки соседу в руки смотрел да слюни пускал. Так что войско Хольна Плешивого распалось и не сможет он больше собрать северных бандитов, не пойдут они за Плешивым.
– А кто ж тогда напал на Верн?
– Да какой-нибудь из их конунгов… Мало ли ворья плавает по северным морям… Да хоть бы и сам Хольн – нет у него прежней силы. Вот увидишь, императорские галеры отгонят северян без труда. Мы же не энмарцы заносчивые, мы в Империи…
Глава 4
В порту распоряжались имперские солдаты в красно-желтых плащах. Рыбачьи лодки по их приказу сгоняли в дальний угол порта, купеческие корабли двигали и разворачивали таким образом, чтобы держать свободным проход к горловине бухты, перегороженной сдвоенной цепью. Цепь соединяла возведенные на скалистых берегах форты с барбикенами, контрфорсами и шпилями, на которых развевались красно-желтые и красно-зеленые вымпелы. Выглядели бастионы нарядно, но Ральк понимал, что это действительно мощные укрепления, взять которые приступом, пожалуй, сложнее, чем преодолеть саму городскую стену. Стена, кстати, в нескольких местах примыкала к морскому берегу, да и подняться по широким рукавам Ораны варвары тоже могли. Впрочем, река была перекрыта стенами, а сами каналы – забраны решетками. Надежность, равно как и благопристойность, весьма ценилась обитателями Верна – и городские укрепления были вполне надежны. Имперцы покрикивали на рыбаков, но в их действиях не было злобы или желания показать превосходство, обычная деловитость профессионалов, которые хотят как можно лучше исполнить свое дело.
Стражники остановились в сторонке, чтобы не мешать царящей на пристани лихорадочной суете, сержант отправился на поиски какого-нибудь начальства, в распоряжение которого можно было бы поступить, а Ральк принялся наблюдать за приготовлениями. Одна имперская галера уже была полностью снаряжена и встала на якорь перед выходом из бухты, другую спешно готовили к отплытию – по палубному настилу, служившему прикрытием для закованных в цепи гребцов, расхаживали красно-желтые солдаты в касках и легких кольчугах. Дальше, за галерой, над причалом нависал тяжелый силуэт энмарской биремы. Биремы по праву пользовались славой самых грозных кораблей Мира, и после того, как морские разбойники перекрыли морские коммуникации, энмарцы взяли за правило отправлять свои торговые суда караванами, под охраной бирем. Впрочем, и это не могло считаться гарантией безопасности – разбойники были предприимчивы и дерзки – зато давало повод энмарским властям обложить купцов еще одной данью. Хотя, надо признать, за охрану от северян владельцы судов платили безропотно… Вот и нынче одна энмарская бирема оказалась в порту Верна – однако сколько Ральк не приглядывался, никаких приготовлений к битве на борту не разглядел. Силуэт гигантского корабля казался угловатым и грубым по сравнению с мягкими закругленными обводами галеры, не лишенными изящества, да и парусное вооружение биремы казалось скудным рядом со сложной паутиной снастей имперского судна…
По причалу протопал отряд имперцев, Ральк невольно сравнил их с собственными сослуживцами – красно-желтые выглядели не в пример бодрее и боевитей, чем городская стража. Вернские солдаты – все как на подбор плотные, даже можно сказать, раздобревшие мужчины, возрастом в основном под сорок, не выглядели хорошими бойцами. Да этого от них и не требовалось в сытом Верне, где все надежды в случае нападения извне возлагаются на имперских солдат. Это очень удобно – необременительный союз с императором. Его величество – далеко, он не требует ни унизительных изъявлений покорности, ни отчета в делах… Налоги, которые платит город, вполне сопоставимы со стоимостью службы расквартированных в Верне солдат. Очень, очень удобно.
Возвратился Эгильт, ворча и хмурясь, сообщил:
– Ждем здесь. Я доложил капитану… он велел… ждать.
– Но он выразился как-то иначе, мастер сержант? – уточнил Ральк. – Офицеры имперского флота выражаются, как правило, более… более вычурно.
– Да, Гангмар его возьми, – кивнул Эгильт. – В общем, он велел мне не путаться под ногами и… Ждать велел, говорю… Ну, с другой стороны…
Сержант задумчиво потер подбородок, подчиненные терпеливо ждали.
– …С другой стороны его можно понять. Энмарцы отказались выходить из порта, «пока не уберутся северяне» – так они говорят…
Сержант снова умолк.
– А капитан? – вмешался любопытный Нирс.
– А капитан сказал, что, объединившись с биремой, он бы потопил драккары в два счета.
– А энмарец?
– А энмарец потребовал, чтобы ему заплатили! Проклятый выжига! Все эти энмарцы таковы, война для них – только еще один способ заработать. Ничего, скоро прибудет глава Совета, может, у него найдутся аргументы повесомей, чтобы склонить энмарцев биться сообща…
