– Что нам делать? – клон прислонился к широкой стене.
– Давай отдохнем и подумаем, – сказал Руиз и сел на ближайшее сухое место. Он положил свой огнемет на колени и закрыл глаза.
– Ты отдыхай, – сказал Младший. – А я подумаю. Пока я буду это делать, я тут немножко прошвырнусь. Не беспокойся, я не уйду настолько далеко, что не смогу вернуться.
Младший ушел вдаль по коридору, его голова в шлеме поворачивалась то вправо, то влево, как у зверя, который вынюхивает добычу. Руиз открыл было рот, чтобы возразить, но потом передумал. Пусть его более молодая личность попробует свои силы.
Когда они оказались на дне шахты-ямы, Низа почти настолько была испугана, что не захотела смотреть, боясь, что она увидит тело Руиза, лежащее на платформе… или в болоте.
Но если он и был одним из скорченных тел в розовой слизи, она не могла бы отличить его от остальных. Кореана, казалось, была уверена, что он выжил. Она быстро выгнала из вагончика своих пленников и на каждого надела поводок на шею, потом скрепила поводки между собой. Теперь пленники были скованы в одну цепь. Низа оказалась сзади Фломеля и смотрела на его тощую грязную шею. За нею был Дольмаэро.
Мольнех взял поводок Фломеля в тощую костлявую руку и бросил главному фокуснику свою самую веселую улыбку. Мышцы заходили на плечах Фломеля. Низе почти что стало его жаль, пусть даже он был дураком и предателем.
Кореана закончила беседовать со своим дельтанским воином по имени Крун.
Она подошла к пленникам легкой пружинистой походкой на ее совершенном лице сияла счастливая улыбка.
– Пойдем, пойдем, – сказала она, – у нас еще есть дела, надо и рыбки пожарить, и с наемника шкурку снять.
Поэтому они пошли дальше, цепь пленников в середине строя вооруженных людей. Низа зажала бы себе нос руками, если бы руки у нее были свободны. Вонь на дне шахты была такой сильной, что у нее закружилась голова. На самом деле у нее начиналось странное головокружительное ощущение, словно она плыла, а реальность вокруг нее словно готовилась принять новое обличье. Это напомнило ей о тех ощущениях, которые она испытала, когда несколько раз в своей жизни курила змеиное масло.
Она оглянулась на Дольмаэро. Обычно невозмутимый Старшина Гильдии смотрел на нее с легкой ностальгической улыбкой, и она вспомнила, что некогда на Фараоне он был привержен змеиному маслу так, что можно было бы назвать его наркоманом.
Она заметила, что Кореана и ее спутники все закрыли свои забрала шлемов.
Пиратские владыки уже прислали силы, чтобы напасть на Геджаса. Родериганский истребитель потерпел серьезный ущерб, защищая лагуну Юбере, хотя он потопил два пиратских судна на входе в лагуну. Пираты легко могли бы потопить родериганский истребитель, если бы они смогли объединить свои усилия, атакуя его. Но, пытаясь прорваться в лагуну и сражаясь за это право, они боролись не только с родериганцами – они дрались и между собой. В настоящий момент пираты были заняты сражением снаружи возле крепости. Силы Геджаса использовали эту передышку в военных действиях, чтобы еще лучше укрепить оборону лагуны.
Геджас начал думать, что ему и впрямь при таких условиях удастся удержать лагуну до тех пор, пока не прибудет подкрепление с Родериго. А потом он будет свободен и сможет начать преследовать Руиза Ава до того места, где вынесет ему свой приговор и подвергнет заслуженной казни.
Он не обратил внимания на угрозу Руиза Ава найти и разрушить Машину-сокровище: этот человек должен был бы быть дураком, а не безумцем, чтобы разбить Машину, способную сделать любого властелином мира.
Но силы пиратов постепенно наполняли лагуну и внешние каналы, а потом послали саперов, чтобы они поработали в канале, который шел под углом к основным. Канал решено было прорыть так, чтобы он углубился в дальнюю стену крепости, чтобы таким образом обойти оборонные посты Геджаса.
Геджас бешено выругался и послал взвод киборгов на верхний уровень крепости, дав команду сбрасывать взрывпакеты на тех, кто будет рыть туннель.
Самым беспокоящим был рапорт от наблюдателей вверху. Два крупных корабля Шардов зависли над небоскребом, очевидно, следя, чтобы битва за крепость не вышла бы за рамки дозволенного Шардами.
Когда Кореана велела остановиться, Низа сперва не в состоянии была отвлечь внимание от собственных ног. Она специально смотрела только себе на ноги, чтобы не обращать внимания на пугающие перемены в остальных. За последние несколько минут она увидела, как Кореана и сопровождающие ее спутники потеряли всякое человеческое подобие и стали похожи на насекомых, мерзких и страшных, которые слишком быстро шли на тоненьких ножках. Мокрассар, который шел немного впереди них, стал еще более демоническим существом, еще страшнее, чем Бхас, бог засухи. Узкая спина Фломеля превратилась в спину крысоподобного существа, а Мольнех стал ходячим трупом, чьи сухие кости едва прикрывала высохшая кожа.
Когда она наконец посмотрела вверх, то увидела, как к ней по туннелю идет толпа чудовищно изуродованных людей и трое генчей. Генчи показались ей единственными настоящими предметами и личностями в тумане искаженной реальности – как будто тот наркотик, который заполнял ее мозг, переставал действовать, как только она смотрела на эти омерзительные кучи чужеродной плоти. Поэтому она остановила свой взгляд на генчах и не отрывала его.
Кореана прошла в голову своей колонны вооруженных людей, расталкивая их с дороги от нетерпения и возбуждения.
– Стоп! Или я натравлю на вас Мокрассара! – закричала она толпе приблизившихся чудищ, которые и впрямь остановились, но продолжали неспокойно перетаптываться на месте.
В конце концов вперед вышла женщина, чьи уши, словно перья, торчали вдоль ее тощих рук, а из кончика ее длинного носа рос пучок рыжих волос.
– Что вам здесь надо? – прокричала она дрожащим голосом.
– Сотрудничества, которое вы обязаны проявлять по отношению ко мне, как к наследнице и преемнице Алонсо Юбере. – Кореана сняла шлем и встряхнула назад свои черные волосы. – Посмотрите на меня.
