– Не понимаю, – согласилась Сорокина, – особенно не понимаю, зачем ей работать, если она спит с Балашовым.
– Женщина, которая сидит дома, теперь никому не интересна, – опять блеснула интеллектом фигуристая Жанна.
Мне надоело слушать их болтовню, я обошла очередь и через чью-то голову протянула буфетчице деньги.
– Мне сок, курицу, салат. Еще раз курицу. Да, и булочку, три булочки. И еще сок.
Никто не возмутился моей наглостью. А во мне все выше поднимала голову любовница Балашова.
Я не справилась с едой, и остатки утащила в свой кабинет. Еще ни разу в жизни я так хорошо не проводила рабочий день. Толик, Жанна и Сорокина уехали на очередную презентацию, а я осталась дожидаться совещания у Андрона. Я уселась в кресло, сняла сапоги, вытянула ноги и заснула, закрыв глаза. Меня разбудила Деля, которая разглядывая свои туфли, пригласила в кабинет директора.
– Коллеги! – начал собрание плавный Андрон. – Наше агентство вышло на новый уровень работы. Именно нам господин Балашов заказал рекламную кампанию своих предприятий. Такого заказа у нас еще не было! Все конкуренты подохнут от зависти!
Я оказалась в компании начальников отделов, из которых знала только одного – бородатого. Я была единственной женщиной и чувствовала себя неуютно, особенно от того, что понятия не имела, кто такой Балашов и чем занимаются его предприятия. Местные новости я давно не смотрю, газет не читаю – нет времени.
Начальники загомонили, по-деловому, по-мужски, и я почувствовала себя лишней.
– Давайте распределим фронт работ, – обратился к нам Андрон. – К завтрашнему дню каждый из вас составит примерный план работы своего отдела на год и примерную смету затрат.
Все опять загалдели, теперь погромче и пооживленнее. Я растерялась – а какой я отдел? Какой фронт работ у любовницы заказчика? Но спросить не рискнула. Ни Андрон, ни начальники так ни разу и не упомянули, чем же занимается мой возлюбленный. Они умудрялись говорить абстрактно и неконкретно. Я всегда хотела научиться так говорить.
– И последнее! – воскликнул радостный Андрон. – Госпожа Булгакова с помощью нашего агентства и непосредственно с помощью госпожи Ба... Лорочки тоже заимела в лице Балашова постоянного клиента. Для своих магазинов, ресторанов, кафе он все кондитерские изделия будет заказывать на фабрике «Кондитер». Первый его заказ – огромная партия конфет «Белая ночь». И заслуга в этом нашей Лорочки!
Он жестом экскурсовода указал на меня. Я спрятала руки, но потом передумала – стиль так стиль.
– Госпожа Булгакова решила сделать Балашову новогодний подарок – большой фирменный торт от фабрики «Кондитер». Мы с нашей стороны тоже должны сделать какой-нибудь подарок. Думайте, господа, какой! Завтра в это же время соберемся у меня и каждый озвучит свою идею. И помните, оригинальная идея – не значит затратная. Думайте, господа!
Господа закивали и начали расходиться. Ушла и я. Остаток рабочего дня я провела в безделье. Я выспалась в кресле, доела остатки обеда и отказалась от четвертой порции кофе, которую принесла мне Ирина. Потом меня осенила идея побегать по близлежащим магазинам – деньги просто жгли карман. Вряд ли кто-нибудь сделает замечание любовнице Балашова, что она отлучается в разгар рабочего дня.
В магазине я поняла, что сумма, которой я располагаю, не такая уж и большая. Если купить себе сапоги, то на неделю придется забыть про буфет. Если купить Ваське дубленку, то про обеды придется забыть до конца месяца. В аптеке я хотела взять новый тонометр для Ивы, но почему-то взяла ей дорогущие витамины для поддержания женской молодости и красоты. Ваське я решила взять новые зимние ботинки, но в последний момент передумала, помчалась в отдел игрушек и купила приставку «Дэнди». Электронные игрушки – это второй его бзик после собаки.
Себе я купила тушь. В два раза дороже той, которую хотела.
Я вернулась на работу, и под раскидистой пальмой прогоняла на компьютере игрушки до вечера. Теперь агентству от меня нужна идея новогоднего подарка для Балашова. Оригинальная, но не затратная. Я так привыкла к тяжелому физическому труду, что понятие «идея» никак не ассоциировалось у меня с работой. Работа – это мыть, стирать, пылесосить, скакать зайцем, таскать тяжести, а идея – да я за минуту выдам сто идей. Оригинальных и незатратных. Поэтому подумаю об этом с утра. Или нет – ближе к обеду. А лучше – минут за десять до совещания.
Впервые за долгое время в конце рабочего дня я не понеслась в фитнес-клуб, а пошла. Я даже попыталась насладиться погодой: было довольно тепло, безветренно, снег красиво и долго кружился в воздухе, прежде чем лечь на землю. Если бы на мне была шуба, а не стеганый пуховик, снежинки бы, цепляясь за мех, долго не таяли. А к пуховику они прилипали и быстро как мираж исчезали, я не успевала их рассмотреть. Вдруг рядом со мной притормозила машина.
– Любим пешие прогулки? – опустив стекло, с пассажирского сиденья поинтересовался Андрон.
– Не знаю, не пробовала, – ляпнула я.
– Все шутите, – засмеялся шеф. – Вас подвезти?
Я кивнула. Меня еще ни разу в жизни не подвозил директор. В салоне пахло дорогим парфюмом, жвачкой и дамским алкоголем. Я назвала шоферу адрес фитнес-клуба.
– Понимаю, понимаю, – с доверительностью давней подруги сказал Андрон, – поддерживаете хорошую форму. Отличный клуб, дорогой!
– Киселева, опять опоздала! – заорала Люба издалека.
Я посмотрела на часы, до начала тренировки оставалось полчаса.
– Смени пластинку, – неожиданно для самой себя ответила я Любе. У Любы отвисла челюсть, но меня понесло:
– Если тебе что-то не нравится, я увольняюсь. Я задолбалась нестись сюда через весь город и слушать, как тебя заело. Я легко проживу без твоих денег, у меня новая работа и новые обстоятельства.
Люба подтянула челюсть в исходное положение и скептически осмотрела меня с ног до головы. Ухмылкой она дала мне понять, что, может, работа у меня и новая, но обстоятельства старые.
– И чего это тебя прорвало? – довольно мирно спросила она. – Нашла богатого папика? Так приоденься сначала, отожрись, подкопи, а потом работу бросай. Иди, переодевайся.
Я опустила голову и поплелась в тренерскую. Она права, веду себя как... любовница Балашова.
Когда я вошла в зал, Зоя Артуровна уже стояла на весах и хмурилась.
– Представляете, Лорочка! Кажется, эти весы сломались. Я не могла за полдня прибавить полкило. Ведь не могла?!
– Не фиг делать, – сказала Аня с велотренажера. – Я один раз за полдня прибавила два кило. И ведь ничего не ела, только семечки щелкала.
– Ой, – всполошилась Зоя, – и я щелкала! Но ведь семечки – это не еда! Я ими голод заглушаю!
– Не еда, – согласилась Аня, – а в чистом виде подсолнечное масло.
– Мас-ло! – эхом ахнула Зоя и безумным взором уставилась на табло весов.
– Зоя Артуровна, сколько времени вы стоите на весах? – спросила я ее.
– Минуту, – прошептала Зоя.
– Пять, – поправила Аня.
– Если бы вы все это время не рассматривали стрелки, а посетили вон ту беговую дорожку, толку было бы больше.
– Мас-ло! – Зоя слезла с весов и посеменила к дорожке.
– И вообще! – гаркнула я, насколько могла гаркнуть своим колоротурным сопрано. – Девочки! С завтрашнего дня я распоряжусь, чтобы весы из зала убрали! Мне плевать на граммы, которые вы то теряете, то прибавляете. Тут не женская консультация, а вы не беременные. Здесь тренажерный зал и мы будем потеть до седьмого пота, а не прохлаждаться на весах! Начали!
Все уставились на меня так, будто я скинула с себя лягушачью шкуру и стала царевной. Только Зоя Артуровна, вперив бессмысленный взор в пространство, прошептала:
– Мас-ло!!!
