качества, нужные в добрых мореходных судах, не требуя большого числа людей для управления. «Сенявин» был весьма спокойное морское судно; но, к несчастью, не имел хода, столь нужного во многих случаях, особенно в неизвестных местах, что в продолжение путешествия часто было причиной большого для нас неудовольствия. «Моллер» был тех же размерений, что и «Сенявин», но другого плана, был вместительнее и ходил лучше. Оба судна построены на Охтинской верфи нарочно для этой экспедиции, в мае 1826 года спущены на воду и в начале июня приведены в Кронштадт, где были снаряжены окончательно. О снаряжении этом нет надобности много распространяться; в нынешнее время оно во всех нациях почти одинаково. Довольно будет сказать, что мы были снабжены лучшими снарядами и провизией в таком изобилии, насколько позволяла вместительность судна. Некоторые статьи надлежало дополнить в Копенгагене и в Англии.
Экипаж шлюпа состоял из следующих чинов:
капитан-лейтенант
лейтенанты:
мичманы:
гвард. экипажа юнкер
штурманского корпуса штабс-капитан
кондукторы:
доктор
адъюнкт-профессор
отставной прусской службы капитан барон
унтер-офицеров 5
нижних чинов 41
слуг 2
Всего 62
Сверх того находилось на шлюпе до первого прибытия на Камчатку 15 человек матросов и мастеровых, отправленных на службу в Охотский и Петропавловский порты. За исключением одного матроса, умершего вследствие ушиба, полученного при падении с марса, все участвовавшие в экспедиции благополучно увидели отечество. Но нам суждено было год спустя оплакать потерю деятельнейшего ее участника, Мертенса. Да позволено нам будет почтить здесь память незабвенного друга, в цвете лет похищенного у наук. Ревностный ученый, приятный собеседник, он был душой и украшением маленького нашего общества. Энтузиазм его к наукам не знал пределов; он умел распространить его на всех; и не только товарищи, но даже матросы радовались, когда чем-нибудь могли помогать его работам. Доблести его как ученого и неутомимого естествоиспытателя оценены другими; мы оплакиваем в нем драгоценного товарища по качествам души и сердца.
Плоды экспедиции были вкратце следующие:
В Беринговом море: определены астрономически важнейшие пункты берега Камчатки от Авачинской губы к северу; измерены высоты многих сопок; описаны подробно острова Карагинские, дотоле вовсе неизвестные, остров Св. Матвея и берег Чукотской земли от мыса Восточный почти до устья реки Анадырь; определены острова Прибылова и многие другие.
В Каролинском архипелаге: исследовано пространство, занимаемое этим архипелагом, от острова Юалан до группы Улюфый (острова Маккензи или Эгой); открыто 12, а описано всего 26 групп или отдельных островов. Каролинский архипелаг, считавшийся до этого весьма опасным для мореплавания, будет отныне безопасен наравне с известнейшими местами земного шара.
Острова Бонин-Сима отысканы и описаны.
Сверх того собрано много данных для определения географического положения мест, в которых останавливался шлюп: познания течений морей, приливов и отливов и пр.
Мореходный атлас, содержащий более 50 карт и планов, издан Гидрографическим депо Морского штаба. Текст к нему поступил в печать.
Наблюдения над постоянным маятником в девяти пунктах.[302] Эти, согласно с произведенными прежде разными наблюдателями, показали более значительное сжатие Земли против выводимого из неравенства движения Луны. Общий вывод сжатия из этих наблюдений выходит 1/269, но в соединении с некоторыми другими приближается к 1/288.
Магнитные наблюдения как на берегу, так и на море, главным образом в северной части Великого океана. Выводы из этих наблюдений согласуются с магнитной теорией Ганстейна.
Наблюдения над часовыми колебаниями барометра между параллелями 30°N и 30°S, производимые через каждые полчаса каждые сутки по двум симпиезометрам и одному барометру. Период наблюдений заключает до 12 месяцев.
Ежедневные наблюдения температуры морской воды на поверхности. [303]
Выводы опытов и наблюдений будут помещаемы в Записках Академии наук.
Общими трудами составлено богатое собрание одежды, орудий, утвари и украшений; важнейшие из этих предметов нарисованы Постельсом.
В продолжение самого путешествия составлен портфель, заключающий до 1250 рисунков; из них – 700 труды Постельса, 360 – доктора Мертенса и 200 – Китлица.
Все эти собрания, по возвращении экспедиции, переданы были в Музей Академии наук.
Глава первая
В морских путешествиях нет минуты, которой бы все, а более всех начальник судна, ожидали с большим нетерпением, чем время первого выступления из гавани на рейд. Работа поспешная и тяжкая, множество подробностей, более или менее важных, о которых должно заботиться, делают время