— А вы что скажете, друг мой?
Арвон с некоторой неохотой оторвался от книги.
— По-моему, вы напрасно дразните малыша.
Нлезин издал губами довольно неэстетичный звук.
— Надо же ему когда-нибудь повзрослеть.
— Разве всем нам не надо повзрослеть?
Нлезин насмешливо фыркнул:
— Прекрасный афоризм. Прямо цитата из какого-нибудь моего романа. Вы слишком много читаете, Арвон. Вы превращаетесь в философа. Вам бы пожить на ферме, вдохнуть запахи коровника, поучиться жить.
Арвон сидел непринужденно и свободно, сильными пальцами легко удерживая книгу на весу. Он слегка улыбнулся, но выражение его глаз было скорее недоуменное, чем веселое.
— Никак не могу понять, Нлезин, для чего вы так стараетесь выглядеть Великим Циником.
— Вы хотите сказать, что мне не надо и стараться, что я и так достаточно несносен?
— Я хочу сказать, что это иногда утомительно, вероятно, даже для вас самого.
— Что же вы не начинаете читать мне проповедь о Благородном гуманизме, как Колрак? Не говорите о единстве жизни, гармонии сфер, об уютности пушистых зверьков…
— Нет, увольте, — Арвон прикрылся книгой, как щитом. — Я лучше почитаю.
Корабль слегка завибрировал, пронзительный свист превратился в невыносимый вой.
Дверь отодвинулась, и в каюту вошел Хафидж — астронавигатор. Он держался очень прямо и спокойно. В его странных черных глазах, когда он скользнул взглядом по присутствующим, читалось не столько презрение, сколько безразличие.
— Через минуту мы выйдем из поля, — сказал он. — Советую привязаться.
— А его воздействие еще сказывается? — спросил Арвон.
— В какой-то степени.
— Но ничего… неожиданного не случится? — Црига вытер ладони невероятно пестрым платком.
Навигатор пожал плечами.
Нлезин не мог упустить такой возможности:
— Нлезину это не нравится, — произнес он свою любимую фразу. — Придется поспать на обратном пути — если только нам удастся благополучно выбраться из поля. Аварийное оборудование приведено в состояние готовности, Хафидж?
— Да, — без улыбки ответил Хафидж.
— Погодите! — Нлезин даже привстал. — Что, в самом деле, может произойти…
— Советую привязаться, — повторил навигатор и вернулся в рубку.
Трое оставшихся переглянулись — эта минута сблизила их больше, чем проведенные вместе четыре года.
— Нлезину это не нравится, — сказал Нлезин кисло.
— Даже Арвону это не нравится, — пробормотал Арвон.
Црига, очень юный и очень испуганный, пристегнул ремни и закрыл глаза.
Корабль снова завибрировал. Где-то в стене, где проходил кабель, послышался треск электрических разрядов.
Серая пустота вокруг корабля подступила совсем близко, надвинулась на них, душила…
— Приближается небытие, — произнес Арвон.
Свет померк.
Они ждали.
Корабль вырвался из поля искривления пространства. Это случилось сразу, без всякого перехода. Корабль вынырнул из серой пустоты и оказался в нормальном пространстве, в темном океане, где мерцали островки звезд и где никогда не бывало ветра. Здесь люди чувствовали себя увереннее. Пусть этот океан, где миры казались пылинками, был необъятен, но его они знали, ибо эта вселенная дала жизнь человеку, и понимали его, хотя и не до конца.
Корабль несся по его глубинам почти со скоростью света, но движение не ощущалось, а звезды поблескивали холодным светом неизменно далеко.
Путь предстоял еще долгий.
— Все как будто сошло благополучно, — сказал Арвон, отстегивая ремни.
— Впереди еще посадка, — напомнил Нлезин.
— Выход был не из легких, — проговорил Црига, чье лицо вновь постепенно обретало нормальный цвет. — Нет, меня никто не разубедит, что на этот раз дело чуть не кончилось плохо.
Атомные двигатели теперь гудели тихо, ровно, успокаивающе.
Дверь рубки снова открылась, и в нее просунулась голова Хафиджа.
— Дерриок здесь? — спросил он.
— А как же, — отозвался Нлезин, — прячется у меня под стулом.
— Наверное, он в библиотеке, — сказал Арвон. — Он вам нужен?
— Мы совершим посадку через двенадцать часов. Сейехи хочет подготовить вычислительные устройства для первой разведки. Но он говорит, что не желает все переделывать заново, когда Дерриок удосужится придумать возражения.
— Я схожу за ним, — предложил Арвон.
Он встал и прошел по главному коридору в библиотеку. Антрополог действительно оказался там. Он сидел за длинным столом и, прищурившись, смотрел в аппарат для чтения микрофильмов. По всему помещению были разбросаны пленки, а на столе скопилось изрядное количество пустых и недопитых стаканов.
Вполне возможно, подумал Арвон, что Дерриок даже не заметил перехода в нормальное пространство. И вовсе не потому, что был пьян, — Арвон никогда не видел Дерриока пьяным, сколько бы тот ни выпил, — а просто, когда антрополог ломал голову над какой-нибудь проблемой, все остальное переставало для него существовать. Арвон знал, что некоторые люди обладают подобной способностью, но понять их не мог.
— Дерриок, — окликнул он антрополога.
Тот нетерпеливо отмахнулся а пробормотал:
— Одну минуту…
Арвон выждал минуту и начал опять:
— Мы идем на посадку через двенадцать часов. Сейехи хочет подготовиться к разведке.
Антрополог поднял голову. Под глазами у него были темные круги, а не причесывался он по крайней мере неделю. Этот широкоплечий, начинающий полнеть человек производил впечатление настоящего ученого. Арвону Дерриок всегда нравился, но антрополог держался замкнуто, по-видимому, считая, что общаться стоит только с людьми, серьезно занимающимися наукой. Арвон знал, что Дерриок видит в нем всего лишь богатого бездельника, и тот факт, что для участия в полете он изучил зоологию, ничего не менял.
— Через двенадцать часов?
— Да. Мы снова в нормальном пространстве.
— Ах так, вот почему эти проклятые лампы тускнели! — Дерриок отодвинул аппарат, встал и потянулся.
— Как вы думаете, найдем мы что-нибудь на этот раз? — спросил Арвон.
Антрополог взглянул на него.
— Думаю, что нет, а вы?
— То же самое, но хочу надеяться, что найдем.
— Надежда — вещь обманчивая. Не полагайтесь на нее. Знаете, сколько осмотрено планет за все полеты в космос?
— Вероятно, около тысячи.
