сдержан и рассудителен. Обращался он вроде бы ко всем сразу, но смотрел главным образом на Шведа (о нем рассказал ему Космос).
— Вы все знаете, с чего началась эта заводка. Вы считаете, что я не прав. Я не буду ничего объяснять, потому что касается это только меня и Мухи. У вас есть два выхода: убить меня прямо сейчас или дать нам возможность разобраться один на один. Решите — сейчас, что ж, это ваше право. Но люди в городе будут знать, что вы замочили человека, который пришел к ним в гости. Пришел, чтобы решить вопрос по справедливости.
Помолчав секунду-другую, Саша присел и зачерпнул горсть песка. Едва заметная улыбка коснулась его губ.
— Я знаю, что делаю, когда прихожу один на вашу поляну. Потому что жизнь моя не дороже этого вот песка, — он разжал пальцы и ветерок тут же сдул с его ладони легкие песчинки. — Важно, что скажут люди, — продолжил он, вставая. — Если про меня или про кого-то из вас, — Саша прямо взглянул в глаза Шведа, — скажут, что он фуфло, — ну зачем тогда жить?.. Верно?
Он умолк, словно ожидая ответа на свой вопрос, но никто из люберецких не издал ни звука. Саша обвел глазами кольцо вокруг себя — «братки» смотрели на него без злобы, кое-кто опустил голову, а кто-то задумчиво хмурился. Оглядев всех, Белов опять повернулся к Шведу. Тот коротко переглянулся с лысоватым Володей, с мордастым бугаем, потом почесал затылок, сдвинув на глаза свою кепку, и, наконец, нехотя ответил:
— Ладно, пацан, мы это дело с Мухой обмозгуем. А ты… ты ступай пока, мы тебя потом сами найдем.
Швед повернулся и решительно зашагал прочь. За ним, что-то втолковывая ему на ходу, двинулись блондин и здоровяк, а следом — и все остальные.
Через минуту Саша остался совсем один, если не считать забытых на песке банок из-под пива.
Гора свалилась с плеч Белова, и он поспешил домой — ему не терпелось обрадовать друзей результатами своей встречи с люберецкими. Но его рассказ о визите на карьер вызвал совсем не ту реакцию, которую он ожидал.
— Ты вообще соображаешь, куда поперся? Саня, ты что, больной?! — возмущенно орал на него Космос, он метался по беседке, как тигр в клетке. — Ты нас-то за кого держишь?..
— Во-первых, не ори, — хмурился Саша. — А во-вторых, что — лучше бы тебе башку отвинтили?! Нет уж, я сам это завязал, сам и развяжу!..
— Пупок ты себе развяжешь! — в сердцах закричал Космос. — Да Муха из тебя рагу сделает!
— Один на один — не трое против одного, — упрямо покачал головой Белов. — Все должно быть по- честному!
— Да ты будь счастлив, что вообще ещё дышишь!..
— Слушай, отвали!! — разозлился, наконец, и Белов. — Ты достал меня уже!
Космос, молча рубанув рукою воздух, отошел к машине. Пчела неодобрительно покачал головой.
— Саня, ты не прав. Нельзя было одному ехать, ты этих людей не знаешь — они на всю голову отмороженные.
— Нет, Саня молодец! — не согласился Фил. — Глупо только, что один поехал. Башку бы отбили толпой…
— Во всяком случае сам за себя ответил — и все! — подвел итог затянувшемуся спору Белов.
Не тут-то было — в беседку опять ворвался взбудораженный Космос. Он кинулся к Саше и, тыча пальцем ему в грудь, сердито и внушительно зачастил:
— Запомни, Белов, — мы с первого класса вместе! И за все, что мы делаем, мы тоже будем отвечать вместе! Пойми ты наконец: мы — бригада!!! Понял?!
— Да пошел ты со своей бригадой! Не знаю я никакой бригады! — взорвался Саша. Он выскочил из беседки и пошел прочь. Через пару шагов он обернулся и крикнул: — Я знаю только, что у меня есть друзья — и все! Ясно тебе?! Бригадир хренов!..
Он с досадой взмахнул рукой и пошел дальше — больше уже не отлядываясь. Озадаченные друзья молча смотрели ему вслед.
VII
Дома Белов не находил себе места. Нервно курил на балконе, кругами ходил по квартире, хватался то за книжку, то за альбом с фотографиями, но на месте ему не сиделось, и он снова отправлялся курить.
Да, совсем не таким представлялось ему возвращение в Москву… То есть, он догадывался, разумеется, что жизнь на гражданке не будет такой простой и ясной, как в армии, но чтоб настолько! Навалилось все сразу — и Ленкина измена, и эта история с Мухой…
Впрочем, теперь-то с Мухой все было более или менее понятно. Главное — удалось договориться о честном, один на один, бое. Один на один Саша не боялся никого. Он верил в себя, в свои силы, да и соперник его на Майка Тайсона никак не тянул. Так что предстоящий бой с Мухой его не слишком беспокоил.
А вот Ленка… То, что произошло с нею, никак не укладывалось в его голове. Он снова и снова вспоминал ту, прежнюю Лену. Как, волнуясь, читала она Есенина на школьном вечере, как смеялась, запрокидывая вверх голову, как трогательно смущалась и краснела от его намеков и скабрезных шуточек. И конечно он вспоминал их первую близость, и то, как, дрожа от робости и стыда, расстегивала она пуговицы на платье.
Все долгих два года в армии Саша был уверен в ней, как в себе. Думал: вот вернется домой — Ленку в охапку, и сразу в ЗАГС. И на тебе!
Что же заставило тихую, мечтательную девушку превратиться в бесстыдную шлюху, в бандитскую подстилку?! И вообще, что происходит в этой жизни?! Почему Космос — профессорский сын, безобидный, в сущности, разгильдяй и обалдуй — связался с криминалом?
Ну Пчела — ладно, тот ещё в школе подфарцовывал разной мелочевкой, водил знакомства с какими-то скользкими людишками… Но Космос?!! Самое страшное преступление, на которое он был способен раньше, — это стащить из библиотеки понравившуюся книжку.
А теперь он таскает за поясом «тэтэшник» и как ни в чем не бывало палит из него в самом центре города! Что же, черт возьми, здесь происходит?!! Почему все разом перевернулось и встало с ног на голову?! Неужели два года и в самом деле такой большой срок?..
Из тяжелых раздумий Белова вывел голос матери:
— Саня, иди ужинать!
Он зашел на кухню, встал в дверях и вдруг предложил:
— Мам, давай собаку купим.
— Зачем нам собака? — улыбнулась она. — Стиральную машину сторожить?
— Ну… чтоб дружить, — пожал плечами Саша. — Знаешь, у меня в армии второй пес был классный, Полем звали, — так он разговаривать умел, представляешь, мам?
— Да что ты! — удивилась Татьяна Николаевна, накрывая на стол. — А с первым-то что случилось?
— Он… чумкой заболел и умер, — соврал Белов. Ну не рассказывать же маме о том, что Дика в камышах на берегу Пянджа прирезал нарушитель.
— Вот видишь… А не дай бог и этот заболеет да умрет — горе-то какое!
— Ну так ухаживать надо: прививки там, то, се… — он задумчиво смотрел в окно. — А потом, знаешь, мам, какой у собаки самый главный плюс, который больше всех остальных минусов?
— Какой?
Саша опустил голову.
— Собака не будет тебе в любви клясться, а потом по чужим койкам прыгать!..
Он с досадой припечатал ладонью по стене, резко развернулся и ушел к себе, бросив через плечо:
— Я не буду есть, мам…
Дверь в комнату сына плотно закрылась. Татьяна Николаевна медленно опустилась на стул.
— Ох, горе ты мое, господи… — тихо вздохнула она.
Сердце её было не на месте. Мать видела, как мучается сын, но помочь ему ничем не могла. От этого было ещё тяжелее.
