втайне опасалась.
Лорел вышла из лифта и вскоре оказалась у конференц-зала, возле просторного кабинета брата. Открыв дверь, она с удивлением обнаружила, что Филипп уже там. Как правило, он, подобно всемогущему монарху, дожидался, когда соберутся все приглашенные, и лишь потом занимал свое законное место во главе стола.
Но вот он сидит и поджидает Коннора Нортрапа. Как школьник, вызванный на расправу к директору, — таково было первое впечатление Лорел.
Что за нелепость? С чего бы ему нервничать перед этой встречей?
— А, Лорел, ты здесь! — воскликнул он. — А я уже собирался тебе звонить. Заходи, только дверь не забудь закрыть.
Она прикрыла за собой дверь и заняла место рядом с братом. А он нервно барабанил карандашом по столу, глядя куда-то в пространство и едва замечая ее. Безупречно чистая белая рубашка, шикарный шелковый галстук и идеально скроенный костюм не прибавляли ему внешнего блеска.
Лорел отметила про себя, что он обрюзг, побледнел, под глазами появились темные круги. Его подавлял груз ответственности, необходимость много работать. Лорел очень хорошо знала, какой опорой для Филиппа до самого своего конца оставался отец. А теперь он уже не может обратиться к Чарлзу за советом или поддержкой. Неудивительно, что у него такой изнуренный вид.
— Филипп, ты неважно выглядишь, — ровным голосом произнесла она. — Тебя что-нибудь беспокоит? Это связано с аудиторской проверкой?
Он поднял глаза. На мгновение ей показалось, что он готов пойти на какую-то откровенность, поведать ей, отчего он нервничает — если не пребывает в отчаянии. Однако отчужденная, бесстрастная маска тут же вернулась на его лицо.
— Нет, ничего особенного, — выдавил из себя Филипп. — Голова разболелась, как на грех. Наверное, дело в вентиляции. Похоже, нам ее тут никогда не починят.
Он отложил карандаш и потер лоб кончиками пальцев. Лорел заметила, что костяшки у него белые, а ногти обгрызены. Он еще в детстве приобрел привычку грызть ногти, когда нервничает.
Мать всячески старалась отучить его, даже намазывала пальцы Филиппа горькой жидкостью.
Хорошо бы он побольше доверял сестре. Лорел не хуже любого другого справилась бы с представительской ролью. Но она всегда чувствовала, что Филипп держит ее, равно как и прочих менеджеров высшего ранга, в неведении относительно многих дел компании. Может быть, причиной тому всего лишь мужское тщеславие. Попросить о содействии — значит признать свою слабость.
— Ты уверен, Филипп? Если у тебя проблемы, мне-то ты можешь рассказать. Все останется между нами.
— Никаких проблем нет, — раздраженно буркнул он и хлопнул ладонями по столу, отчего Лорел вздрогнула. — Я же сказал тебе: у меня болит голова. Ты действуешь мне на нервы!
Лорел отвернулась к окну. Филипп глубоко вздохнул и выпрямился в кресле. Успокоившись, он заговорил снова:
— Прости, Лорел. Я тебя ни в чем не виню.
Просто я сегодня на взводе. Плохо спал, а потом выпил слишком много кофе, чтобы взбодриться.
— Ничего, я не обиделась.
Филипп глянул на часы.
— Ну, и где этот Нортрап? Не могу же я потратить на него все утро!
Как только он договорил, под рукой у него зазвонил телефон. Филипп быстро снял трубку.
— Да-да, пусть заходит, — услышала Лорел.
Филипп положил трубку, пригладил волосы, поправил галстук и поерзал в кресле. Лорел подумала, что он старается принять позу, приличествующую президенту крупной компании. Она облизала губы, почувствовав, что ее сердце бьется сильнее обычного.
Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий, властной наружности мужчина. Коннор Нортрап.
Лорел сразу же заметила, что он очень мало изменился с той памятной летней ночи. Может быть, поправился чуть-чуть. Возмужал. И от этого, как невольно признала она, только выиграл.
Взгляд Коннора прежде всего остановился на ее брате, которого он приветствовал кивком.
— Доброе утро, Нортрап. Проходи, садись. Филипп обвел зал жестом, долженствовавшим обозначить щедрость. — Мы тебя ждали.
Ровной, уверенной походкой Коннор вошел и занял место как раз напротив Лорел. Когда он уселся, у нее не оставалось выбора: она встретилась с ним взглядом.
— Привет, Коннор.
Ей очень хотелось надеяться, что ее голос прозвучал достаточно безлико и непринужденно.
— Рад тебя видеть, Лорел.
Он произнес это негромко и вполне вежливо.
Однако теперь его темные глаза изучали ее с неприкрытым вниманием.
Лорел почувствовала, как жаркая волна поднимается по ее шее к щекам. Она опустила глаза и нетвердой рукой записала в блокноте дату и тему совещания.
Он все еще очень красив. Красив настолько, что мужчина на такую красоту просто не имеет права.
Годы сделали взгляд его темных глаз жестким и мужественным. А сегодня в его облике сквозила неистребимая уверенность в себе, что еще более усиливало его мужскую привлекательность.
Лорел поняла, что эта встреча будет для нее куда тяжелее, чем она могла предполагать. И с этим ничего уже не поделаешь; остается лишь приложить все силы к тому, чтобы держать себя в руках.
— Мы знали, что твоя фирма слилась с «Делани и Бартон», — заговорил Филипп. Аудиторская компания «Делани и Бартон» обслуживала «Сатерленд энтерпрайзиз» не одно десятилетие. — Но я никак не предполагал, что мы удостоимся такого исключительного интереса, причем со стороны первого лица.
Не обращая внимания на насмешливый тон Филиппа, Коннор ответил:
— Филипп, вчера я тебе сказал, что мое внимание привлекла некоторая тревожная информация, имеющая отношение к аудиту.
Лорел перевела взгляд с Коннора на Филиппа.
Выходит, брат ей солгал. Он-то сказал, что представления не имеет, для чего Коннору понадобилась эта встреча.
Филипп не смотрел на нее. Он понимал, что она не станет позорить его, особенно перед Коннором.
Снова взглянув на Коннора, Лорел увидела: за эти секунды он понял все. Ничто не изменилось.
Филипп по-прежнему действует во вред ей, лжет, обманом запутывает в свои сети. Ей показалось, что Коннор смотрит на нее с сочувствием. Но ей не нужно сочувствие. Его сочувствие.
— Да, да, — нетерпеливо бросил Филипп. — Так ты и сказал. Послушай, Нортрап, может быть, ты без обиняков скажешь нам, с чем именно ты явился?
— Минутку, — невозмутимо отозвался Коннор. Я приготовил кое-какие документы, с которыми вам обоим не мешало бы ознакомиться.
Он извлек из портфеля две кожаные папки, одну передал Филиппу, другую через стол протянул Лорел. И она заметила, как напряглись при этом его черты, что могло означать только одно: сдержанное поведение стоит ему немалых усилий. Да и Филипп ведет себя совсем уж необычно. Как насмерть перепуганный, загнанный в угол зверь.
Неужели одно появление Коннора настолько выводит его из себя? Или за этим преображением кроется что-то еще?
Филипп с безнадежным вздохом откинулся на спинку кресла.
Лорел открыла свою папку и вгляделась в столбцы цифр. Надо полагать, перед ней часть бухгалтерского отчета.
— Можешь сейчас не читать внимательно, сказал Коннор. — Я только хотел вручить вам доказательство того, о чем буду говорить. На случай, если с вашей стороны последует… опровержение.
Доказательство? Опровержение? Лорел не понравилось, как прозвучали эти слова. В ее голове мгновенно прозвучал сигнал тревоги. Как-никак она была юристом.
