Во-первых, он опять при кормушке, во-вторых, обеспечивает себе сохранение старых связей плюс укрепление новых с будущими правителями России. А это самая надежная крыша для его капиталов и счетов в банке. В наше время никому верить нельзя, государство в любой момент может наложить на них свою прокурорскую лапу.
Дело за малым! Пункт «а» — нужны средства. Они у него есть, да и немало найдется в России новых русских, готовых отдать своих чад в супер-элитное учебное заведение за любые деньги. И пункт «б» — помещение. Понадобится что-нибудь загородное, а-ля Горки или Архангельское.
Итак, речь идет о русском Кембридже! Где же ему быть? Там, где и через год, и через десять лет сохранится экологически чистая зона с лесом и рекой.
И такое место было Виктору Петровичу известно! Бывший санаторий ЦК КПСС «Сосновый Бор» в Жлобне. Это всего в тридцати километрах от Москвы, отличная инфраструктура, налицо несколько корпусов санаторного типа в приличном состоянии, футбольное поле, теннисные корты и даже бассейн.
Убедить Гаранта в необходимости такого шага, как создание учебного заведения нового типа, Зорин был в этом уверен, не составит труда. Олигарх Берестовский с удовольствием обеспечит поддержку Семьи в лице дщери президента, поскольку ничуть не менее самого Зорина заинтересован в этом решении. Так начался проект «Будущее России».
X
Есть женщины, рядом с которыми любой мужчина чувствует себя мачо. Земфира оказалась именно такой женщиной. Стоило Белову ее увидеть, как он тут же понял: эта нечаянная экспедиция для него — подарок судьбы.
У Земфиры были карие, почти черные глаза. Даже не глаза, а очи, темные омуты, ради которых любой мужик готов мелким бесом виться, лишь бы нырнуть в самое глубокое место. Они выглядели так трогательно в сочетании с ровными дугами черных бровей, темно-русой челкой и нежной, как у ребенка, смуглой кожей.
Земфира с самого начала их знакомства старалась очаровать Белова, это было видно невооруженным глазом. В разговоре она часто посматривала на него искоса, печально, словно газель, которая знает, что охотник ее не пощадит. Мол, она готова покориться, даже отдаться, ибо смирилась со своей, газельей, участью и лишь надеется на то, что на сей раз ее, быть может, не обидят. От одного такого взгляда хотелось ее бережно обнять и успокоить: «Теперь тебе бояться нечего, детка. Дядя Саша с тобой, он тебя в обиду никому не даст».
Помимо глаз, завораживающих своей беззащитностью, Земфира обладала и массой других достоинств. Она казалась невысокой и хрупкой, но это было обманчивое впечатление. Возможно, это из-за того, что на ней были синие джинсы в обтяжку и мужская клетчатая рубаха? Они делали ее похожей на мальчика.
Белов отметил про себя, что девушка отлично развита физически, двигается легко и свободно, как гимнастка. Да и фигура у Земфиры спортивная — немного узковатые для женщины бедра, широкие плечи и тонкая талия. Это говорит о многолетних физических нагрузках. Вот только грудь у нее была слишком большая для ее комплекции, но какой мужик сочтет это недостатком?
М-да, если в нас и заключена частица черта, то в Земфире эта составляющая явно зашкаливала за половину. Просто гурия во плоти спустилась с небес из мусульманского рая. И Александр понял, что пропал. Надо брать! Такую возможность упустишь — всю жизнь потом будешь жалеть. Да и чего ради ее упускать?
Несмотря на однозначные авансы, этой ночью у Саши Белова с Земфирой случился облом. Не дала ему восточная девушка! Вечером сама зашла в его номер, обнадежила: были смешки и взгляды потупленные, и улыбки робкие, и заглядывания в глаза. А потом вдруг: «Ах, я устала, у меня болит голова, завтра рано вставать…»
И — шмыг в свою комнату. И замочек на двери — щелк! Нет, ну так продинамить!
Белов, разумеется, и виду не подал, что разочарован: улыбнулся ей вслед, как умел только он — словно солнце вышло из-за туч, но мысленно чертыхнулся. В глубине души он ожидал от нее чего-то в этом роде. Все-таки эта ее беззащитность показалась ему какой-то наигранной, деланной. С обслугой в мотеле она разговаривала совсем другим тоном, жестким и командным. Саша решил, что это не тот вопрос, из-за которого стоит расстраиваться. Но заснул не сразу, долго ворочался с боку на бок. Потом вдруг провалился в темную бездну и очутился в больничной палате.
Все было как в тот раз, когда он затащил Пчелу и Коса в больницу к лежавшему в коме другу. Только теперь в палате царил полумрак. Фил почему-то снова лежал на койке, опутанный трубками и проводами датчиков. И опять Пчела и Кос косились друг на друга, словно не поделившие двор пацаны. И, как тогда, это не мешало им в один голос капать друг на друга Белову. Что понятно: кто главный, тот и за все в ответе. А теперь, коли он один остался в живых, значит опять ему за всех отдуваться. Ему и жизнь за них доживать и долги их общие отдавать. Но нельзя сказать, чтобы братья прониклись к нему из-за этого горячей благодарностью. Напротив, права начали качать пуще прежнего.
— Зря ты повелся на эту бабенку! — нахмурился Пчела.
— Этим динамщицам верить нельзя ни капли! — поддержал его Кос.
— Да что тут такого? Я ведь не жениться на ней собираюсь, — пришлось оправдываться Саше. — Так, развеяться хотел…
— Помяни мое слово, — мрачно сказал Пчела, — втравит тебя эта Земфира в какую-нибудь историю. И ради чего? Ради копеечного сахарка?! А у тебя сейчас столько денег лежит без дела, считай — пропадают. Это никуда не годится! Деньги крутиться должны!
— Да брось ты про свои бабки, — окрысился Космос, плохо различимый во мраке. — Лежат и лежат, есть не просят. Ты лучше скажи, что там с батей?
— Экий ты заботливый стал! — удивился Пчела. — А кто Юрия Ростиславовича до ручки довел? Если бы ты поменьше коксовал да шизел, небось, и проблем бы у старика не было.
— А что я должен был, — ничуть не смущаясь, отмахнулся Кос, явно не присмиревший и после перехода в мир иной, — баксы в капусте искать? А на кой они ляд сдались? Не в деньгах счастье…
— А в их количестве, — закончил Пчела в своем стиле: ну совершенно не изменился после смерти!
Памятуя, что Кос благодаря наркоте и пьянкам стал большим мастером по созданию идиотских ситуаций, Белов не стал терпеть: пора дать им бой, а то ведь они опять сядут ему на голову:
— Слушайте, неужели и «там» из-за ваших дрязг покоя нету?
Ребята на мгновение притихли, и Пчела вздохнул жалобно:
— В том-то и дело. Нет и не будет нам покоя нигде, пока ты все свои узелки не развяжешь. Так и будем мы в астрале болтаться, как дерьмо в проруби.
— Да мы-то что… — опять отмахнулся державшийся в тени Кос. — Ты, Белый, про батю моего не забудь. И про Людочку.
«Причем тут Людочка? — удивился Белов, но спросить не успел, потому что в разговор вступил Пчела:
— И о моих стариках позаботься… Да, брателла, жили мы грешно, а померли совсем паскудно, — продолжал он. — И то, что ты убийц наших замочил, само по себе ничего не решает. Пока ты хоть что-то путное из того, что мы накрутили, не сладишь — мытарствовать нам тут без покаяния. Ладно, прощай, и помни о нас, не забывай. Пошли, Кос.
Их силуэты начали терять очертания, размываться, как на плохой фотографии.
— Стойте, стойте! — удивился Белов, которому вдруг стало обидно, что они вот так уходят, при жизни они — его своими проблемами грузили, дышать не давали, а теперь с того света умудрились достать. — Что я-то могу для вас сделать? Какое такое путное?
— Ты просто помни нас… — с жуткой улыбочкой повернулся на свет Кос, и от вида его кровоточащих
