на друга, как клоны, закусочные, магазины и автосервисы и бензоколонки вдоль улиц. Народ разношерстный, как впрочем, наверное, в любом городе Соединенных Штатов, страны эмигрантов.
— Куда теперь? — поинтересовался водитель, узкоплечий длинноволосый мексиканец, и, поскольку сидевшая рядом с ним Лайза тараторила по мобильному телефону, обернулся к Белову и Осипу Ильичу, устроившимся на заднем сиденье.
— В гостиницу, наверное, — переглянувшись со Штернгартом, ответил Саша на своем беглом, но плохом английском и заглянул в записную книжку. — Отель «Флемминг». Там у нас забронированы места.
— О, нет! — воспротивилась Лайза, отключая мобильник. — Никаких гостиниц. Мы едем к моим родичам.
— Вы думаете, Лайзочка, — с усмешкой спросил девушку Штернгарт, — появление в доме ваших родственников двух немытых россиян они посчитают уместным?
— Ну, конечно, Осип Ильич! — с детской непосредственностью воскликнула девушка. — Они хорошие люди и будут очень рады гостям. Я же приведу не бродяг, а вулканологов, знаменитых людей. Мои родственники почтут за честь с вами познакомиться. И не перечьте! — объявила она, видя, что Белов собирается возразить. — Считайте, вы приехали не на конгресс, а ко мне в гости. Поехали! — обратилась она к водителю и назвала адрес.
Домик родственников Лайзы был низким, хотя и двухэтажным. Он был обшит серым сайдингом, архитектурные детали из того же материала придавали ему вид сооружения из конструктора Лего. При этом он разительно отличался в лучшую сторону от череды невзрачных домишек по обеим сторонам длинной улицы, расположенной на окраине городка.
Гостей уже ждали. К остановившемуся такси вышли муж с женой — благообразного вида старички, — которые принялись обниматься и целоваться с Лайзой. Мужчину звали Джон, женщину — Натали. Она-то и приходилась теткой Лайзе по материнской линии. Родители сестер были из русских эмигрантов, и Натали вполне сносно говорила на языке предков.
Домик внутри вполне соответствовал его наружному облику, такой же чистенький, ухоженный. Белову и Штернгарту досталось по комнате на первом этаже. Лайзу поселили на втором.
Поздним вечером смывшие с себя пыль и пепел вулкана Санта-Негро гости сидели в компании хозяев за празднично сервированным столом. Разгоряченный небольшой дозой вина доктор Штернгарт оживленно рассказывал Джону и Наталию своих впечатлениях, о прошедшей экспедиции и планах на будущее.
Лайза делала вид, будто внимательно слушает Осипа Ильича, а на самом деле краем глаза наблюдала за Александром. Белов заметив это, время от времени окидывал Лайзу ироничным взглядом. Девушка в облегающих стройную фигурку джинсах и клетчатой, в меру расстегнутой на груди ковбойке была удивительно хороша. И Белову, и Лайзе очень хотелось остаться наедине.
Наконец Белов, воспользовавшись в разговоре паузой, вышел на улицу подышать свежим воздухом. Вскоре вслед за ним во дворе появилась и девушка. Вечер был чудесный, светила луна, ярко горели звезды, дул легкий прохладный ветерок. Белов и Лайза прошлись по двору, остановились у невысокого забора.
— Ну, что ж, — сказала Лайза с нотками грусти в голосе, — завтра нам предстоит расстаться. Вы со Штернгартом отправитесь на открытие конгресса, а я полечу в Нью-Йорк с отчетом о проделанной работе. Не знаю, оставит ли меня фирма и дальше работать с Красносибирским заводом в качестве консультанта или нет.
— Ты хочешь сказать, — удивленно взглянул на девушку Александр, — что мы видимся с тобой в последний раз?
— Может быть, и так, — повела острым плечом Лайза. — Как говорят русские — человек располагает, а Бог предполагает.
— Наоборот, — машинально поправил ее Белов.
— Что наоборот?
— Бог располагает, а в данном случае твое начальство, — поправил ее Саша, а сам подумал, что нужно бы связаться с нью-йоркской фирмой, пусть оставят своего консультанта на Красносибмете, тем более что она девушка толковая, здорово разбирается в финансовых делах и налогообложении.
Однако все равно от этих мыслей настроение Белова не улучшилось. Было грустно оттого, что завтра они расстанутся и, возможно, больше никогда не встретятся вновь.
Опираясь рукой на забор, Лайза смотрела вдаль, ее длинные распущенные по плечам темно-русые волосы шевелил ветерок. Белов обнял девушку, она податливо повернулась к нему и взглянула в глаза кротко и ласково. Белов привлек к себе Лайзу, прошелся губами по ее щеке, глазам, нежно прикусил мочку уха. И поцеловал в губы. Они были нежны и сочны, как плод древа познания. Лайза затрепетала, и ее трепет и желание передались Белову. Нет, сегодня он ни за что не отпустит Лайзу от себя. Саша провел рукой по упругому телу девушки, опуская ладонь все ниже и ниже…
Неожиданно завибрировал мобильный телефон Белова. Саша неохотно оторвался от губ девушки. Он потянулся к заднему карману джинсов, достал трубку и, скрывая досаду, со смешком сказал:
— Ну, вот и мой мобильник заработал. А в Санта-Негро молчал, как партизан на допросе. — Белов нажал на кнопку включения.
Однако то, что он услышал, мгновенно развеяло его лирическое настроение. Все желания, казавшиеся самыми важными на свете в этот момент, отошли на второй план. Звонил Шмидт.
— Алло, Саша! У нас проблемы! Иван пропал! — взволнованно кричал в трубку спокойный и рассудительный обычно Дмитрий.
— То есть, как это пропал? — не сразу врубившись, удивился Белов? — Что за чушь?
— Это не чушь, Саша, все очень серьезно. Ушел, никого не предупредив, и не вернулся. В интернате все на ушах стоят.
— Может, еще объявится? — упавшим голосом спросил Белов. — Загулял пацан. Он ведь уже убегал из дому, беспризорничал.
Шмидту очень хотелось, чтобы так оно и было. Но у него было время проанализировать ситуацию. Знакомых у Ивана в Англии за пределами школы практически не было. Все учащиеся вели размеренный, предсказуемый образ жизни, и любые отступления от него воспринимались педантичными британцами как революция. Именно поэтому он и забил тревогу, хотя времени после исчезновения парня прошло немного.
— Не знаю, Саша… Не думаю… Скорее всего нет… Я с ним здесь плотно общался. У него были проблемы с однокашниками, но ничего серьезного.
— Ты думаешь, это похищение?
— Все может быть. Врагов у тебя порядочно по всему белому свету раскидано. Да и есть что с тебя взять, ты же у нас олигарх…
— Вот, черт возьми! — в сердцах воскликнул Белов. — Этого только еще не хватало! Ладно, не будем пороть горячку. Подождем до завтра. Может, еще появится мальчишка. Ты звони мне, Шмидт, держи в курсе дела.
— Договорились, Саша. — Шмидт помялся: — В общем, в случае чего ты на меня можешь рассчитывать. Ты же знаешь, Ванька для меня не чужой человек.
— Я знаю, — усмехнулся Белов, памятуя, что Шмидт какое-то время доводился Ваньке отчимом. — Ольге пока ничего не говори.
— Само собой.
Саша отключил мобильник. Отрешенно посмотрел куда-то мимо Лайзы в темноту. Девушка уже почувствовала, что очарование сегодняшнего вечера улетучилось, и его уже не вернешь. Она дотронулась рукой до плеча Белова.
— Случилось что-то серьезное, Саша?
Белов перевел взгляд на девушку.
— По-видимому, да. Кажется, сын пропал. Ну, да ладно, Лайза, с вопросами пока повремени. Может, все еще образуется. Пойдем-ка в дом, а то прохладно становится.
Белов обнял девушку за плечи, и молодые люди прошли в дом.
В гостиной Штернгарт все еще беседовал с хозяевами. Осип Ильич успел еще немного выпить. Он захмелел, развеселился и был вполне доволен беседой, хозяевами, вечером, да и всей жизнью в
