Глава 6
После урока мифологии Дион последовал с Кевином из здания школы в кафетерий. Все складывалось как нельзя лучше. Он здесь меньше недели, но уже вписался в ритм школы, адаптация прошла с необычной легкостью. Учителя, уроки и все школьные порядки не очень отличались от того, что было в Аризоне, и уж определенно не труднее, а большинство школьников, с которыми он успел познакомиться, казались в полном порядке, хотя толком поговорить ни с кем, кроме Кевина, не удалось.
Дион пока еще до конца не понимал, каков статус Кевина в общественной школьной структуре. Совершенно очевидно, что его приятель ни к одной из группировок, которые Диону удалось определить, не принадлежал. Но отверженным он тоже не был. Кевин, казалось, болтался где-то посередине. Знал он здесь почти всех, с большинством был в хороших отношениях и тем не менее обедать решил ходить с Дионом. Они пока еще не чувствовали себя друг с другом совершенно свободно, еще предстояло распределить роли в их приятельском союзе, он по крайней мере уже существовал, и за это Дион был судьбе благодарен. Кевин говорил резко, порой даже грубовато, но за всем этим проглядывал острый ум, и Дион догадывался, что Кевин проявил к нему интерес, потому что почувствовал родственную душу. И действительно, их вкусы во всем, начиная от музыки и кинофильмов и кончая школьными учителями, почти полностью совпадали, и Дион решил, что именно поэтому ему с Кевином так хорошо и свободно.
Интерес к Пенелопе Аданем не ослабевал, и это его удивляло. Он думал, что вначале она привлекла его только тем, что была похожа на девушку из сна, но ее ответы на уроках, подслушанный им разговор с подругой, сидевшей рядом с ней, говорили о том, что это не призрак из его сновидения, а живой человек. Ее образ теперь отличался от того, который явился Диону в воображении, и она все больше и больше интересовала его. Пенелопа казалась более умной, развитой и начитанной, чем девушки, с которыми он был знаком в Аризоне, и это производило на него впечатление. И самое главное – она казалась вполне доступной. Конечно, она была хороша собой, в этом не было никакого сомнения, и уж не так недосягаема, как он полагал вначале. В ней не замечалось ни мрачности, ни надменности, ни заносчивости. В ее манерах присутствовала какая-то легкость, искренность, которая проявлялась даже на уроке в классе. Она просто была настоящей, не фальшивой.
И к тому же совсем не похожа на лесбиянку.
Проблема заключалась в том, что Дион не знал, как к ней подступиться. Он сидел на уроке и мечтал: как было бы хорошо, если бы она случайно уронила книгу, а он поднял ее, их глаза бы встретились и… Но он знал, что такие вещи случаются только в кино и книгах, а в жизни такая возможность невероятна. Единственное, что он делал каждый день, – это передвигался на одно сиденье ближе к ней, постоянно меняя парты. У них совпадало довольно много уроков, и на одном из них учитель не следил, кто где сидит, позволяя ученикам менять места, и это давало шанс, которым молодой человек собирался воспользоваться, хотя и не представлял, что скажет ей, когда наконец окажется рядом, с чего начнет разговор. Но полагал, что справится с этой трудностью, когда придет время.
По его расчетам, это должно было произойти в пятницу.
К счастью, Кевин передвигался по партам в классе вместе с ним. Это всегда легче, когда есть кто-то третий, когда приходится заводить беседу с тем, с кем раньше никогда не разговаривал.
Кевин взял в кафетерии коку и бурито,[11] а Дион заказал хот-дог и молоко. Прокладывая себе путь против движения, они добрались до торговых автоматов и сели рядом на низкий барьерчик. Отсюда было очень удобно глядеть на проходящих.
Кевин откусил от своего бурито и покачал головой.
– Представляешь, – сказал он, – у каждой из этих девчонок есть кое-что между ног. Представляешь, у каждой. – Дион проследил за его взглядом и увидел большегрудую девицу в узкой футболке и облегающих джинсах. – У каждой между ног есть нечто, жаждущее тебя принять. – Он усмехнулся. – Какой удивительный мир.
Дион кивнул. Вчера Кевин назвал женское тело «системой жизнеобеспечения вагины». Ошеломляющие комментарии Кевина на тему секса были, конечно, забавными, но Дион не был уверен, произносит ли их Кевин просто ради позерства, или они являются отражением его подлинных мыслей. Это его тревожило, и становилось как-то слегка неуютно.
Они оглядывали проходящих мимо девушек. Глаза Диона заметили Пенелопу уже издали; она держала коричневый пакет с едой и покупала в одном из автоматов пачку апельсинового сока. Кевин увидел, куда он смотрит, и засмеялся.
– Понятно, понятно. Песня сирены с острова Лесбос.
Дион кивнул, напуская на себя беспечный вид.
– Ну расскажи мне что-нибудь о ней.
– Что рассказать?
– Что-нибудь.
– Хорошо. Она лесбиянка. Но я уже говорил тебе об этом, правда? – Он сделал вид, что задумался. – Дай-ка мне припомнить. Она живет с кучей других лесбиянок в винодельческом хозяйстве «Сестры Аданем». Ну, наверное, они не все сестры, но приходятся друг другу какими-то родственницами, это уж точно. Они ее тетки или что-то в этом роде. Их вино в магазине не купишь. Оно распространяется только по почтовым заказам. Наверное, его продают другим лесбиянкам.
– Ну а если серьезно?
– Серьезнее и быть не может. По крайней мере что касается винного завода. Сведения же об их сексуальной ориентации я изложил тебе, основываясь на собственных соображениях.
Дион почувствовал, что его шансы катастрофически уменьшаются.
– Значит, она богатая?
Кевин кивнул.
– Да уж, не всем по зубам.
Они оба встали, но Пенелопа взяла свой сок из автомата и исчезла в толпе.
– Не печалься, – сказал Кевин. – В нашей долине есть еще много других пиписек.
