обитатели, специально подобранные для поддержания барьера, и они занимались этим, строго соблюдая все правила и ритуалы, завещанные им предшественниками. – Лицо его вдруг окаменело; смена выражения произошла столь стремительно, что Дэниэл чуть не расплескал кофе. – Как ты помнишь, Дэнни, мальчик мой, завтрак у нас ровно в шесть. Сегодня для тебя сделано исключение, но завтра... – Он не договорил фразу, ограничившись угрожающей интонацией.
Дэниэл почувствовал, как опять заколотилось сердце, но он взял себя в руки и постарался сохранить невозмутимость.
– Ваша дочь, – заговорил он, – предсказала смерть моей матери. Она некоторым образом в этом замешана. И вы, – поймал он взгляд Биллингсли, – полагаю, тоже.
– Нет, – покачал головой дворецкий.
– В таком случае почему вы заставили нас с отцом остаться?
– Я уже говорил тебе – Дому нужны обитатели.
– Но вы знали, что она умерла?
– Да, но отчего – нет.
– Кукла, кукла, слепленная из ниток и мусора, оберток для жвачки, влезла ей в глотку и задушила.
– Я не знал об этом, – недрогнувшим голосом ответил дворецкий.
– И вы также не знали, что я сам смастерил одну такую куклу? Вы не знали, что мой сын увидел ее и она научила его, как их делать?
– Очевидно, она хотела, чтобы ты не приближался к Дому, хотела напомнить, что здесь произошло, и испугать тебя, чтобы ты не возвращался.
– А вы? Тони говорил, что вас тоже видел.
– А я старался тебя вернуть.
– И вы ничего про нее не знали? Обо всем этом вы слышите впервые?
Биллингсли молча кивнул.
Дэниэл сердито хрустнул рогаликом и принялся поглощать яичницу с колбасой. Биллингсли ненавязчиво держался чуть поодаль, подливал кофе, уносил на кухню грязную посуду, и только когда он уже кончил завтракать, позволил себе задать вопрос.
– Ты занимался с этой... с этим существом сексом?
– Нет, – твердо заявил Дэниэл. – Она очень настаивала, но я отказался. Как я говорил, поэтому я и уехал. Биллингсли понимающе кивнул.
– Не знаю, кто она или что это такое, но уверяю тебя, что я никогда ее не видел и до сей минуты совершенно не подозревал о ее существовании.
Дворецкий говорит правду, подумал Дэниэл. Действительно, он никогда не видел их вместе. Он только предполагал, что Донин – дочь Биллингсли.
Или, возможно, она сама ему так сказала.
– Бесспорно, она преуспела в своем желании вытолкнуть тебя из Дома, – продолжал Биллингсли. – И тем самым ослабила барьер. Полагаю, ее цель – открыть границу. – Дворецкий успокаивающе улыбнулся. – Но если она и была здесь, ее больше нет, по крайней мере в прежнем виде. Ты вернулся. Дом снова вернулся в надлежащий статус, и все попытки помешать Дому исполнять свое предназначение обречены на провал.
– Мой сын ее видел, – напомнил Дэниэл. – Думаю, я тоже ее видел. Кроме того, сейчас, перед приездом, мне показалось, что я видел в окне одну из этих кукол... Уверен, что она по-прежнему здесь.
Биллингсли опять улыбнулся. Но в лице его проявилось нечто хищническое, сосредоточенная и холодная неестественная ярость, какой не может быть у человеческого существа. Дэниэл подумал, что впервые видит подлинный облик дворецкого; смотреть на это не было сил, и он отвернулся.
Биллингсли поставил на поднос кофейник и окинул стол взглядом.
– Мы закончили завтракать? – невиннейшим образом поинтересовался он.
Он вел себя так, словно все в порядке, словно не произошло и не сказано было ничего необычного, и Дэниэл не мог для себя решить, хорошо это или плохо.
– Пожалуй, да.
– Очень хорошо. Обед ровно в шесть. Ленч остается на твое усмотрение, можешь приходить, можешь – нет, но к обеду ты появиться обязан. – Взгляд его стал жестким. – Вовремя.
– Чем я могу заняться? Могу ли я выйти, прошвырнуться по магазинам?
Биллингсли рассмеялся. Очевидно, эти слова его искренне позабавили.
– Боюсь, что нет.
– Чем же еще?
– Чем хочешь, – пожал плечами Биллингсли, обходя вокруг стола. – Это твой дом, исследуй его. Познакомься с ним как следует.
– Я и так его знаю. Я провел тут полжизни, черт побери.
– Думаю, тебя ждут сюрпризы, – улыбнулся Биллингсли. Ни в словах, ни в интонации Биллингсли не прозвучало ни малейшей угрозы, но Дэниэл почувствовал холодок между лопаток.
– Не желаю я никаких сюрпризов, – негромко ответил он.
