Я остался на месте.
– Давай!
Билл и Джон схватили второго. Кто-то бросился на помощь. Дело превращалось в общую свалку.
– Туда давай! – приказал Филипп.
Я не хотел «туда давать». Я не хотел... Какой-то хмырь в костюме от «Армани» влетел в меня на полном ходу. Он рвался к схватке, предвкушая хорошую драку. Конечно, меня он не видел и налетел на меня случайно, но даже и не думал извиняться. Вместо этого он рявкнул:
– С дороги, мудак! – и сунул мне в лицо сжатый кулак.
Этого мне и не хватало.
Толпа вдруг обрела для меня лицо. Этот человек в костюме от «Армани» тут же стал для меня символом всего, что было в этих людях плохого, всего, что я в них ненавидел. Они больше не были невинными жертвами немотивированных нападений Филиппа. Это были люди, которые получали, что заслужили – по справедливости.
И я сильно ткнул этого «Армани» в спину. Он споткнулся, выругался, повернулся резко, но Дон тут же двинул его в живот. Мужик сложился пополам, но выдержал и уже был готов дать сдачи, как Бастер ударил его сзади под колено. Он свалился.
– Отходим! – внезапно объявил Филипп. – Давайте назад!
Я проследил, куда он показал кивком головы. Драка все еще продолжалась, хотя дрались уже незнакомые люди. Два подбежавших охранника пытались их растащить.
Никто не заметил нашего отсутствия.
До меня дошло.
Филипп перехватил мой взгляд, ухмыльнулся и кивнул, увидев, что я понял.
– Мы рассыплемся и будем устраивать потасовки по всей толпе. Билл и Джон, вы давайте на ту сторону «Ниман Маркуса». Джеймс, Пит, Стив, устройте что-нибудь возле «Силвервуда». Бастер и Джуниор, вы мутите воду возле дальних скамеек. Томми и Дон! Вы туда, ближе к кассе. А мы с Бобом поработаем здесь.
План работал без сучка и задоринки. Мы выбирали одного, наваливались и начинали метелить. Тут же в драку влезали другие, она ширилась, а мы отваливали.
Вскоре в толпе образовалось несколько очагов кучи-малы, а в центре были невидимые мы.
Оркестр уже прекратил играть, и конферансье со сцены объявил, что если немедленно не восстановится порядок, концерт будет отменен.
А драка продолжалась, и все больше охранников подбегало откуда-то из резерва, пытаясь взять толпу под контроль.
Филипп смотрел на всю эту сцену, удовлетворенно кивая, потом бросил на землю горсть наших карточек, некоторые положил на сиденья.
– Неплохо вышло, – сказал он. – Теперь пошли. Нас тут нет.
На следующий день мы оказались на первой странице «Реджистера». Заголовок гласил:
РАЗБОРКИ БАНД НА БЕСПЛАТНОМ КОНЦЕРТЕ
Джуниор засмеялся:
– Разборки банд, надо же! В «Таймсе» о нашей выходке упоминания не было.
– Спонсором концерта был «Реджистер», – сказал Джон. – Вот в чем дело.
– Урок первый, – отозвался Филипп. – Избегать недостаточно популярных мероприятий.
Мы все расхохотались.
– Надо завести альбом, – предложил Джеймс. – И вырезать туда из газет все статьи о нас.
– Отличная идея, – кивнул Филипп. – Вот ты и займешься. – Он повернулся ко мне: – А у тебя самый лучший видеомагнитофон, так что тебе поручается записывать все местные новости, если там будут говорить о нас.
– О'кей, – согласился я.
Но он не отвел глаз:
– Кстати, ты знаешь, какой сегодня день?
Я покачал головой.
– У тебя месячный юбилей.
Он был прав. Как я мог забыть? Ровно месяц назад я убил Стюарта.
Светлое утреннее настроение немедленно испарилось. У меня вспотели руки и напряглась шея, когда я вспомнил сцену в кабинке туалета. Я снова услышал запах крови, почувствовал, как нож трудно входит в мышцы и упирается в кость.
В это время ровно месяц назад я сидел у себя за столом в костюме клоуна. И ждал.
Костюм клоуна все еще валялся у меня в шкафу.
– Давай туда сходим, – предложил Филипп. – Посмотрим, как там теперь.
– Нет! – воскликнул я с ужасом.
– А почему? Ты же не скажешь, что тебе это неинтересно?
– Ага, – подхватил Дон. – Давайте сходим. Классно будет.
– А что он сделал месяц назад? – спросил Джуниор.
– Убил своего босса, – объяснил Бастер.
У старика глаза полезли на лоб:
– Убил своего босса?
– Мы все это сделали, – сказал Бакстер. – Каждый из нас убил своего босса. Я думал, ты знаешь.
– Нет, я не знал. – Он минуту помолчал. – Я тоже убил босса. Но я боялся вам сказать.
Филипп не отводил от меня взгляда.
– По-моему, нам надо сходить в твою бывшую компанию. Давай навестим «Отомейтед интерфейс, Инкорпорейтед».
Даже от названия у меня пробежала по телу странная дрожь.
– Зачем? – спросил я. Руки у меня дрожали, и я пытался этого не показать. – Что это нам даст?
– Катарсис, который тебе нужен. Ты вряд ли сможешь это преодолеть, не взглянув в лицо проблеме.
– Это из-за вчерашнего вечера? Когда я не хотел бить людей без причины?
Он пожал плечами:
– Может, и так. В террористической организации слабакам не место.
У меня были на это тысячи ответов, которые я мог высказать, должен был высказать, но почему-то я отступил. Я отвел глаза, опустил их вниз и покачал головой.
– Не хочу я туда ехать.
– Мы поедем, – просто сказал он. – Хочешь ты того или нет. Поведу я.
Джеймс, сидя на диване, поднял глаза от газеты.
– Мы все едем?
– Нет, только мы с Бобом.
Я хотел возразить, хотел отказаться, но против своей воли кивнул.
– О'кей.
По дороге Филипп разговорился. Впервые с того момента, как он подошел ко мне на улице после убийства Стюарта, мы были одни, и он явно хотел мне объяснить важность того, что он называл «наша работа».
– Я понимаю, – сказал я.
– Действительно? – Он качнул головой. – Я никак не могу тебя понять. Джон, Дон, Билл, все прочие – с ними мне все ясно, я всегда знаю, что они думают. Но ты для меня загадка. Может быть, поэтому мне так важно, чтобы ты понял, почему мы делаем то, что делаем.
– Я понимаю.
– Но не одобряешь.
– Да нет, одобряю. Я просто... ну, не знаю.
– Знаешь.
– Иногда... иногда это все кажется мне неправильным.
