вернулись живыми и здоровыми, но еще и породнились с акоранцами, найдя среди них свои вторые половины. Более того, жена самого правителя Акоры была англичанкой по рождению, по крайней мере со стороны одного из родителей. Ребенком выброшенная на берег с потерпевшего кораблекрушение судна, она была принята акоранцами с любовью и воспитана как акоранка. Мало того, ее, чужестранку, акоранцы не только не убили, но и сделали королевой, всеми почитаемой и любимой.
Таким образом, златовласый мужчина мог быть акоранцем или работать на них. Надо было найти его, и как можно быстрее. Нилс надеялся разыскать его среди тех, кто вращается в акоранских кругах. Если он там бывает, то Волк его непременно найдет. Этот человек умрет, но смерть его будет лишь началом в долгой череде смертей во имя справедливого возмездия.
Голоса мертвых взывали к отмщению.
А Амелия? Нилс нахмурился. Было бы разумнее думать о ней лишь как о нити, которая приведет его к искомому. Ему и в голову не могло прийти, что он станет воспринимать ее по-другому. Не могло прийти до тех пор, пока она не вылезла из канавы, мокрая, в грязи, гордо заявив о том, что она – принцесса.
– Я буду делать что угодно: скрести полы, чистить картошку, посуду мыть! И то полезнее и почетнее того, чем вы заставляете меня заниматься! – Амелия в отчаянии смотрела на мать.
Джоанна, будучи в обычных обстоятельствах самой понимающей и снисходительной мамой на свете, сейчас лишь улыбалась. Но оставалась непоколебима.
– Мелли, ты преувеличиваешь. Это всего лишь примерка, последняя к тому же.
– Этого наряда. Ненавижу это платье! Глаза бы мои на него не смотрели!
– Прелестное платье. Ты сама говорила.
– Пять примерок назад. Тогда я еще не жила в страхе услышать стук в дверь и узнать, что опять явилась эта ненавистная мадам Дюпре.
– Мадам Дюпре шила наряды мне и Кассандре многие годы...
– И все эти годы вы вместо себя для примерок подставляли слуг. И, смею добавить, вы щедро вознаграждали слуг за мучения.
– Я просто пыталась более разумно тратить свое время, – поджав губы, сказала Кассандра. – Кроме того, тебе известно, что найдись здесь хоть кто-нибудь с похожей фигурой, и тебе удалось бы избежать этой участи. Но, увы – ты одна такая.
– Несколько дюймов роста...
– Дело не только в росте, дорогая. У тебя чудная высокая талия и грудь несколько более пышная, чем у большинства женщин. У тебя исключительная фигура. Грех жаловаться.
– Я бы не жаловалась, если бы при разговоре мужчины смотрели мне в глаза, а не ниже шеи.
Джоанна засмеялась и пожала дочери руку.
– В отношении мистера Вулфсона я такой привычки не замечала, но тут дело, полагаю, в том, что он исключительно хорошо владеет собой.
– Хочется верить... – На самом деле он не терял головы, общаясь с ней. Он вел себя с ней совершенно ровно, не заискивал и не был снисходительным, но отчего-то ей бы хотелось увидеть в нем больше непосредственности, прямоты. – Кстати, он ответил на приглашение?
– На прием? Да, он его принял. Час назад от него принесли записку. Он с нетерпением ждет этого события.
– Рада за него, – пробормотала Амелия, хотя, узнав о присутствии на приеме мистера Вулфсона, испытала приятную дрожь. Настроение у нее чудесным образом приподнялось. И примерка уже не казалась такой мучительной. – Да, насчет платья...
– Мелли, в тебе течет королевская кровь, я уже не говорю обо всех твоих аристократических английских предках. Не дай какой-то французской портнихе себя раздавить.
С этими словами Джоанна величаво выплыла из комнаты, оставив Амелию заботам драконше от высокой моды, чьи визиты всегда казались Амелии нескончаемо долгими.
Но все когда-то кончается, кончилась и пытка под названием «последняя примерка». Амелия бросилась вниз, в сад, чтобы дать своему исколотому булавками многострадальному телу желанный отдых.
Глоток свежего воздуха – что бальзам на душу. Хотя для Лондона понятие «свежий воздух» весьма относительно.
– Что это за ужасный запах?
– Это от реки. Люди сбрасывают туда слишком много всякой дряни, – с готовностью ответил Андреас.
– Трудно поверить, но те же самые люди продолжают пить воду, которую берут из той же Темзы, – сказал мужчина, стоявший рядом с Андреасом. Улыбнувшись, он поклонился Амелии, не сводя с нее заинтересованного взгляда.
– Лорд Хоули, я не знала, что вы тут. – Нельзя сказать, что присутствие лорда обрадовало Амелию. Он ее раздражал. Она видела в лорде Хоули лишь человека, слишком уверенно идущего к своей цели, и больше ничего. Если он и испытывал какие-то чувства, то умел очень глубоко их скрывать. Нельзя сказать, чтобы Амелия считала целеустремленность недостатком, но отчего-то в присутствии лорда ей было некомфортно, несмотря на то что все окружающие считали его интересным мужчиной.
Он был также ее потенциальным ухажером и на этом поприще вел себя куда мудрее соперников. Хоули не устраивал осады, он лишь дал ей понять, что она ему интересна, постарался понравиться ее родственникам, стал вхож в их круг и таким образом приобрел возможность больше участвовать в ее жизни. Амелия не знала, как с ним быть.
– Вы выглядите несколько утомленной, принцесса.
Принцесса. В его тоне не было никакой насмешки, никакого скрытого смысла, принцесса так принцесса.
