Он повернулся на зов Брайанны и с готовностью заулыбался, принял из рук леди Констанс чашку чаю и даже сделал глоток. Вступил в разговор, не понимая, о чем речь.
А потом удалился вместе с остальными. Но безжалостные воспоминания преследовали его по пятам, зловещее предзнаменование омрачило день.
Глава 8
В кристально чистом зимнем воздухе разнесся колокольный звон, возвещая начало нового, праздничного, дня. Прислушиваясь'к перезвону колоколов, Брайанна поглубже зарылась под одеяло. Ей было тепло, уютно, шевелиться не хотелось, а сердце переполнялось радостным предвкушением.
Рождество!
Оно наступило, а Брайанна вдруг опять стала ребенком. Со смехом она отбросила одеяло, взвизгнула от холода и схватила халат. Закутавшись в него и сунув ноги в теплые домашние туфли, она подбежала к камину, разворошила угли, чтобы горели пожарче, и поспешила к окну.
За ночь выпал снег. Зубцы древних каменных стен и карнизы высоких башен украсились белоснежными шапками. Над трубами на черепичных крышах вился дымок. Важный кот прошелся по двору, остановился было, сбивая лапой падающие снежинки, но тут же вспомнил о достоинстве и продолжил путь.
А колокола все звонили.
Брайанна быстро оделась и заколола волосы костяными гребнями – подарком приемных родителей. Думая о них, она вышла из комнаты. Ей недоставало родителей и родных, дома, друзей. И Акоры. Но ее манил Холихуд и жизнь, которую она могла бы вести в Англии.
За три дня, прошедших после первого визита Брайанны в Холихуд, она успела сблизиться с графом и его женой. Лорд Уильям несказанно гордился поместьем и охотно показывал его гостье. Со своей стороны, леди Констанс без устали рассказывала Брайанне о Дельфине, своей лучшей подруге.
– Когда мы с ней познакомились, мне было всего пять лет, – объясняла леди Констанс, – а Дельфине – семь, и само собой, я смотрела на нее снизу вверх. Она обожала читать и уже в те годы не расставалась с книгой.
– И я люблю читать, – призналась Брайанна. – Однажды, листая книги в библиотеке лондонского дома Джоанны и Алекса, я наткнулась на изображение Холихуда.
– И должно быть, пережила шок. Какое счастье, что к тебе начинает возвращаться память!
И вправду счастье. Тут подоспело и Рождество, о котором Брайанна почти не вспоминала.
Однако этот день с самого начала доставил ей детскую радость.
Атрей вместе с Алексом и Ройсом ушел нарезать свежих сосновых веток для большого зала. Час спустя мужчины вернулись, смеясь и распространяя запах смолы. Брайанна как раз шла в зал из кухни. Она остановилась, засмотревшись на человека, которого давно уже перестала называть ванаксом.
Атрей обернулся и увидел ее. Его плечи и грудь были запорошены снегом. От мороза лицо раскраснелось, густые черные волосы растрепались и упали на лоб. Он казался моложе, словно в Лондоне с него свалился груз государственных забот.
Но взгляд, устремленный на Брайанну, был серьезным. Атрей отложил вязанку сосновых веток и кивнул:
– С Рождеством, Брайанна.
– И тебя с Рождеством, Атрей.
Он не отрывал от нее глаз, а ее быстро охватывало смущение, при виде которого уголки губ Атрея задрожали.
– У тебя нос в муке. – Он вскинул руку и провел кончиком пальца по носу Брайанны, плавным и осторожным движением стирая муку.
– Мы пекли печенье, – объяснила она, со всей остротой ощущая его прикосновение.
– Так я и думал: пахнет корицей. – Он принюхался. – Миндалем и... шоколадом.
– Эй, нам нужна помощь! – позвал Алеке. Он уже влез на одну стремянку, Ройс на другую. Оба принялись развешивать по стенам свежесрезанные ветки. – Или ты предпочитаешь обсуждать рецепты? – добродушно добавил Алекс.
Шепотом, чтобы услышала только Брайанна, Атрей произнес:
– Если печенье получится такое же сладкое, как твой запах, будь уверена: меня от него и за уши не оттащишь.
Весь остаток дня у Брайанны путались мысли. Но она старательно помогала Джоанне и Кассандре готовиться к праздничному вечеру и лишь в сумерках нашла время искупаться и переодеться.
Спустившись вниз, она обнаружила, что в огромном зале пусто, если не считать Атрея. Он стоял у камина, опираясь локтем на каминную полку. Казалось, он был погружен в глубокую задумчивость, но на шорох платья Брайанны мгновенно обернулся.
– А где все? – спросила она, уже привычно радуясь присутствию Атрея. К вечеру он переоделся в праздничный костюм по английской моде последнего сезона. Строгую элегантность этого наряда оживлял только причудливо расшитый золотом жилет. Даже в громадном зале Хоукфорта Атрей выглядел на редкость рослым и властным.
Пока Брайанна разглядывала его, Атрей изучал ее. Он мог бы объяснить, что Ройс и Алекс из мужской солидарности согласились надолго отвлечь жен, чтобы он побыл наедине с Брайанной – в последнее время она стала неуловима. И добавить, что эта уловка вполне простительна, поскольку дамы от нее ничуть не пострадают.
Но вместо этого он произнес:
– Ты прекрасна.
